— Да, попробую, но на чем?

То была новая задача. Я огляделась, выхватила из ножен Кисо клинок и отрезала у себя кусок подола. Лист готов. Теперь инструмент. Два движения, и у ветки появился заостренный кончик. Дьявол! А чем писать?

— Кровью, — тут же подсказал Стейк.

— Ты предлагаешь мне себя порезать?

Диалог мы опять вели мысленно, поэтому со стороны мои действия казались безумными. Бертан встревоженными глазами наблюдал за мной, а когда я занесла нож над своим запястьем, схватил меня за руку.

— Ты что делаешь?

— Хочу организовать чернила.

— А эта черная жижа не подойдет?

Точно! Вот голова садовая! Мы все были перемазаны в нефти, которая немного подсохла и превратилась в густую массу. Отличные чернила. Удивительно, как местные жители не догадались использовать озеро, которое находится недалеко от столицы, для этой цели!

Я смочила кончик импровизированной ручки и провела ею по полотну. След получился бледный и прерывающийся, но разглядеть можно было при желании.

— Пиши, — я протянула ветку Бертану, а сама руками собрала как можно больше жижи в ямку на камне.

Скоро письмо было готово. Я поясом Бертана, чтобы у Гербада не было сомнений, привязала его к шее кота и подтолкнула друга, придав ускорения.

— Давай, спаси нас, Стейк.

Кот мелькнул в высокой траве и исчез. Еще какое-то время я видела, как колышутся посадки в поле, а потом и это движение прекратилось.

— Ты думаешь, Всеведа, он сможет привести помощь? — открыл глаза Кисо.

— Я не Всеведа. Да, я чужестранка, но магической силой не обладаю.

— Тогда что мы недавно видели? — теперь интерес блеснул в глазах правителя.

— Я и сама не знаю. Не разобралась еще. Может, меня ваш верховный бог послал, чтобы защитить в трудную минуту.

Я пошутила, но по вытянутым лицам поняла: в этом мире такие шутки воспринимаются как реальность. Рука Тимо потянулась к оберегу, но зависла в воздухе, а потом вдруг коснулась сердца и взлетела вверх.

«Так! Опять «Хайль Гитлер!» заработал», — подивилась я.

— Но…

— Никаких «но»! Слушай, Кисо, а почему у вас такие странные имена? — увела я разговор в другую сторону.

— Обычные.

— Нет, ты не понял. Вот ты — Кисо, он — Тимо, а у Мадана — Гвидо. Все имена на «о», тогда как Бертан, Мадан и Гербад зовутся по-другому. Вы принадлежите к одному клану?

— Нет. Так принято разграничивать должности и саны. Имена на «о» обозначают принадлежность к службе, на «н» — к знати, на «д» — к верхушке управления.

— Вас что, с детства так называют? — теперь пришла моя очередь удивляться.

— Нет, — засмеялся Бертан. — последняя буква появляется в зависимости от статуса, который займет взрослый человек. Первого Советника зовут Боган, в Второго — Амиран. Они принадлежат к семье правителей. А если бы я стал служащим, меня бы звали Берто.

Разговором об именах я добилась своего: все расслабились, а я получила небольшой экскурс в историю этой страны. Хотела еще расспросить о Микаэле, но решила, что на сегодня хватит.

— Ладно, мальчики, не шалите. Я поищу воду. Микаэль мой, смотри за отцом и его людьми.

Ребенок радостно закивал головой. Он сидел на земле и перебирал камушки, которыми были набиты его карманы. Я подошла, забрала один из них. Это был красноватый мягкий известняк, очень похожий осколок кирпича.

— Смотри, — я провела черту по валуну, рядом с которым мы сидели, осталась красная полоса.

Ребенок радостно захлопал в ладоши. Так, все заняты, можно и отлучиться. На самом деле я умирала, так хотела в туалет.

Я нырнула в кусты, стараясь не углубляться в лес, нашла свободное от растений местечко (вспомнила, как жгло мои ягодицы после знакомства с местной флоро-фауной) и присела, но тут же с визгом вскочила: прямо на меня глядели мертвые глаза стражника.

Я в ужасе побежала к опушке, но потом притормозила: что-то показалось мне странным в облике покойника. Пришлось вернуться назад. Бояться надо живых, а не мертвых.

Это был стражник Бертана. Я помнила его, так как именно он шел впереди, когда мы двигались через поле к лесу. Его плащ с нарисованной на спине экзотической птицей качался у меня перед глазами. Сейчас плащ исчез, а в спине стражника торчала стрела с изображением змейки на древке. Недалеко в кустах я обнаружила другой плащ с таким же изображением, как и на стреле. По всей ткани расплывались разводы нефти.

Вывод напрашивался простой: враги сбежали, сменив плащи, чтобы их не обвинили в причастности к нападению на правителя. Я вернулась и сразу рассказала мужчинам об увиденном. С трудом, но стражники встали и вскоре принесли доказательства. В руках Кисо была стрела и плащ.

Бертану опять стало плохо. Мое сердце обливалось кровью, когда я смотрела на сильного человека, пытавшегося сдержать стон. Я взяла правителя за руку и погладила ее. Слезы сами выступили на глазах. Мне до безумия было жалко этих людей, но все, что могла, я уже сделала.

Кисо сразу напрягся, но Бертан вяло шевельнул кистью, и верный страж замер.

— Всеведа, а ты не можешь применить свою силу и перенести нас к воротам замка? — вдруг спросил правитель.

Я удивленно уставилась на него. И правда, а почему не попробовать. Я села ровно, закрыла глаза и напряглась. Пыжилась несколько секунд, но рядом не шелохнулось ни листочка.

— Увы. Эта сила возникает, когда хочет, и также исчезает. Я не могу ею управлять, — извинилась я.

— Виолетта! Не надо ничего делать. Мы уже здесь, — голос кота песней зазвенел в моей голове, и я вскочила.

Через поле бежал отряд стражников во главе с маленьким Гербадом. Он первый выскочил на поляну, увидел правителя и упал перед ним на колени.

— Мой повелитель! Простите, недоглядел. Но я разберусь с этим нападением!

— Ладно, будет тебе! — ответил Бертан, но я-то видела, с каким облегчением он вздохнул.

— Возьми это! — Кисо показал на стрелу и плащ. — И нужно найти всех погибших.

Нас положили на носилки и понесли к повозкам. Я смотрела в темное небо, думала о том, что с удовольствием бы сейчас поела шашлыка и закусила ужин прекрасным плодом ракии. А еще надеялась, что теперь ко мне будет больше доверия, и я стану правой рукой правителя.

Наивная! Как оказалось, мне уготован совсем другой путь.

В замок их привезли уже ночью. Бертан то впадал в забытье, то приходил в себя и думал о чужестранке, которая лежала на другой повозке. Рядом с ней спал странный кот. Он сразу поднимал голову, как только колесо попадало на камень, и настороженно сверкал во тьме глазами.