— Это что? — я показала пальцем на красное пятно.

Мне стало плохо, в глазах потемнело. Я тяжело задышала: только бы не упасть.

— Я пытался выбраться. Прости.

— Стейк, ты где? Почему молчишь? — крикнула я коту

— Дай прийти в себя! Ну, ты даешь, Виолетта! — завопил он. — Всех стражников накрыла одним ударом.

— Они ушли? — я уже, не скрываясь, говорила вслух.

— Бежали так, что пятки сверкали.

— Спускайся к нам. Тебя рассекретили. У нас проблема. Не двигайся, я что-нибудь придумаю, — приказала я Бертану и поскакала по камням к стражнику.

Он сидел, прислонившись спиной к тому валуну, за которым мы прятались. Его тоже накрыло волной, и теперь черная жижа стекала на камни. Только его лицо не светилось восторгом, как у Микаэля. Бедный парень смотрел остановившемся взглядом на озеро. А оно было неподвижно, словно только что и не сворачивалось в воронку и не било по стенам пещеры.

— Ты как?

— Что это было? — бескровными губами спросил стражник. — Чудище?

— Цунами, — смутилась я. — Такая большая волна. Тебя как зовут?

— Тимо.

— Отлично, Тимо, посмотри на меня.

Но парень не реагировал. Он, как сомнамбула, глядел в одну точку. Я потрясла перед его лицом рукой.

— Эй, Тимо, приди в себя! Правитель в беде. Я одна не справлюсь.

— Где? Что?

— Смотри туда.

Я показала рукой в сторону берега. Страж взялся рукой за древко торчащей из его груди стрелы и одним движением сломал его. Я вскрикнула. Но он, не обращая на меня внимания, встал, но чуть не упал, пошатнувшись.

— Виолетта, что делать? — из-за камня на меня смотрел разноцветными глазками Стейк. Я чуть не заплакала, увидев родную мордаху.

— Котик, — страж ошарашенно посмотрел на меня, — покажись, иначе они меня за ведьму примут. Стейк важно вышел вперед. Раненый облегченно вздохнул. — Поищи другой выход. И еще, нам нужна вода и что-то, чтобы использовать как рычаг.

— Мяу, — ответил Стейк и мысленно добавил для меня: — А старым путем не хочешь выбираться?

— А вдруг отряд Мадана пришел в себя и решил вернуться? Нет, нам нужно срочно отсюда сматываться. Или пересидеть где-нибудь, но подальше. Мы скоро все свалимся. Посмотри на него.

Стражник скатился с валуна на бок и закрыл глаза.

— Для рычага используй копье. Вон, валяется.

— Точно! Бертан, не двигайся, я сейчас!

Кот убежал. Я схватила копье, и помчалась к правителю. Он ласково разговаривал с сыном, который показывал отцу разноцветные камушки, собранные на берегу. Слава богу, что он догадался занять Микаэля: с тремя мужиками я бы не справилась.

Я оглядела камни, нашла тот, который, как мне казалось, могла сдвинуть с места, всунула в щель копье и надавила.

Ничего не произошло.

Я нажала сильнее. Камень пошатнулся.

— Помоги мне, — пропыхтела я и налегла на копье.

Бертан уперся ладонями в камень и тоже толкнул его. Ничего не вышло. Пот заливал мое лицо, я тяжело дышала, а отчаяние уже подбиралось к голове. «Все! Здесь мы все и умрем! Мамочка моя, прости меня!»

— Подожди, Виолетта. Давай одновременно, — предложил Бертан. Он тоже побледнел, глаза провалились и потухли, но пока держался.

— Раз, два, три!

Мы вместе нажали на камень и… копье треснуло, правитель вскрикнул: камень сместился, но получилось еще хуже. Я заплакала. Казалось, надежды нет, и сил нет.

— Мама, — Микаэль навис надо мной и погладил щеку грязной ладошкой, величиной с детскую лопату. — Дай.

Он схватил камень руками, мы с Бертаном переглянулись и уперлись со своей стороны. Валун неожиданно сдвинулся с места.

— Ха-ха-ха! — захлопал в ладоши мальчик.

Я наклонилась и посмотрела на ногу правителя: мне опять стало плохо. Его голень была разодрана, а в ране торчал осколок кости.

Я отвернулась: не могу на это смотреть. Совсем. Сразу дурно становится. Вот и сейчас едва сдерживала приступ тошноты. После моих статей в женском журнале об интерьере по фэншую или о советах, как испечь рождественский кекс, видеть открытые раны — настоящий треш.

— Виолетта, не раскисай! Только не раскисай! — завопил голос в голове. — Дыши. Раз-два! Раз-два! Думай о людях. Правителю наверняка больно.

Я задышала, потом замахала на лицо руками. Воды бы сейчас! Но где ее взять?

— Есть вода. Чуть выше в камнях есть большая лужа. Прозрачная. Пить бы я не рискнул, но лицо умыть можно. Пошли.

— Бертан, кот нашел воду. Я сейчас. Я быстро принесу ее. Заодно найду, чем тебе можно зафиксировать ногу.

— У стражника…

— Его зовут Тимо.

— У Тимо, — послушно повторил правитель, — на поясе есть бутылка для воды.

— Поняла.

Я помчалась к стражнику. Удирала со всех ног, только чтобы не видеть страшную рану. Тимо уже пришел в себя.

— Вода есть?

— Да. Там, — он вяло показал на пояс.

Я развязала шнурок, на который крепилась бутылка, сделанная из овоща, похожего на нашу посудную тыкву, потрясла и с облегчением услышала плеск. Слава богу! Есть чистая вода, которой можно промыть рану.

— Пить, — простонал раненый.

— Только пару глотков, не больше. Потерпи немного, я что-нибудь придумаю и вытащу вас отсюда.

Напоив стражника, я кинулась назад. Даже под ноги не смотрела, так торопилась. Я словно потеряла чувство опасности. Старалась только не наступать на песок: теперь некому меня будет вытащить.

— Бертан, — правитель открыл больные глаза. Яркий цвет потерялся, теперь они светились осенней зеленью, тронутой увяданием. — Я тебе сейчас немного обработаю рану. Потерпишь?

Он кивнул и опустил веки.

— Эй, не давай ему спать! Потеряет сознание, ничего сделать не сможем.

— Господи! Бертан, выпей воды.

Я поднесла к его губам бутылку, он жадно глотнул. Я уже приготовилась вылить остатки чистой воды на рану, но замерла.

— Черт! И обезболить нечем! Бертан, миленький, помоги мне. Вы же воюете, как обезболиваете себя при ранениях? Есть ли какое-то средство? Я не дотащу тебя!

— Есть… у Кисо…, — правитель с трудом расцепил сведенные судорогой губы.

— Стейк, бегом сюда!

Кот выскочил из-за камня. Правитель увидел его и даже не удивился. Совсем дело плохо! Хоть бы не отключился от болевого шока.

— Ы-ы-ы, — Микаэль, который рядом с отцом перебирал свои камушки, вдруг заметил кота и двинулся на него. — Дай!