— Ерунда! — махнула рукой Чарли. — Готовы?

Мы встали каждая на свою плитку, послушали противный скрежет старого дверного механизма, а затем вошли в знакомое подземелье.

Первой пошла Шарлотта, а за ней, как договаривались, мы с Хантом, сбросив на самом верху лестницы свои мантии, чтобы остаться только в огнеупорных костюмах.

— Чарли, ты справишься, — шепнул Хантер.

Кажется, Шарлотта сама была уверена, что справится, или же зелье притупило вообще все эмоции.

Спустившись вниз, воздушница направилась в тот укромный уголок, где я в прошлый раз нашла мантикору. Мы же с Хантером остались стоять на последней ступеньке и выглядывали из угла за действиями Чарли, чтобы контролировать ситуацию, но не настроить отрицательно гибрида.

Шарлотта остановилась ровно в сантиметре от темной полоски, куда не доставал свет ее факела. И она просто ждала. Я недоуменно посмотрела на Ханта, а он лишь пожал плечами. Мы понятия не имели, что делает Шарлотта, пока она не заговорила.

— Я знаю, что ты там. Я не боюсь тебя и знаю, а ты и подавно не испытываешь страха. Выйди на свет.

Я нервно сглотнула, а Хантер напрягся. Некоторое время ничего не происходило, однако вскоре мы все увидели две мощные львиные лапы, выступившие из тьмы.

Вскоре появилось и туловище мантикоры, но вторая ее, самая жуткая часть, была скрыта. Львиная голова тихо рыкнула, а затем начала обнюхивать лицо гостьи, а Шарлотта стояла неподвижно.

— А вдруг он раскроет свою ужасную пасть, а мы не успеем? — дернула за рукав Ханта.

— Хватит трястись, иначе гибрид учует тебя. Тогда не только Шарлотте несдобровать, — зашипел на меня друг.

После тихой взбучки, я замолчала и напряженно уставилась на разворачивающуюся неподалеку картину.

Мантикора продолжала обнюхивать Шарлотту и тихо порыкивала в процессе.

— Я хочу забрать тебя отсюда, — девушка решила продолжить монолог. — Не сейчас, но после выпуска из академии. Я не хочу, чтобы ты сидел в этом мрачно и темном месте.

Мантикора, словно бы услышала и поддержала слова воздушницы, и успокоившись, села. Или это был обманный маневр, но мы не узнаем этого, пока Чарли не попробует погладить ее. Впрочем, девушка не стала медлить, похоже, памятуя о том, что действие зелья не бесконечно. Протянутая рука воздушницы застыла в воздухе, примерно в сантиметре от львиной морды.

— Ты позволишь? — спросила она тихонько и получила одобрительный рык в ответ.

Ну, я надеялась, что одобрительный.

В какой-то момент рука Шарлотты дрогнула, но затем окрепла и уже уверенно коснулась львиной щеки. Мы с Хантером замерли в ожидании реакции мантикоры, а затем облегченно выдохнули, когда она начала ластится о ладонь девушки.

— Ты станешь моим фамильяром? — снова задала вопрос Чарли.

Вместо ответа, из темноты показалось жало гибрида, стремительно движущееся к Шарлотте.

— Дело плохо, Хантер! — в панике зашипела я. — Пора вытаскивать ее!

— Не шевелись! — Хантер удержал меня, готовую сорваться на помощь подруге.

Я понимала, почему Шарлотта так спокойна — все это дурацкое зелье! Но вот чего ждет Хант? Или он готов рисковать ей во что бы то ни стало?

Однако не успела я разозлиться на Хантера, как жало мантикоры вонзилось в раскрытую ладонь воздушницы. Девушка слабо застонала и осела на пол. Мантикора убрала свой хвост, а Шарлотта держала свое запястье, а из раненой ладони на холодный пол падали горячие капли крови.

Вырвавшись из рук Хантера, я побежала к Шарлотте, а парень бросился за мной. Остальные тоже не стали засиживаться в укрытии и поспешили за нами. Как и ожидалось, мантикора почуяла угрозу и встала в дыбы, готовая сражаться с незваными гостями.

С моих рук уже готов был сорваться отвлекающий файербол, как Шарлотта резко выкрикнула: «Стой!». Не знаю, к кому она обращалась, но остановились мы все, включая мантикору.

Ослабевшая Чарли, поднялась на ноги и подошла к гибриду, обняв львиную морду.

— Теперь я чувствую, как тебе одиноко здесь, — тихо прошептала она.

Мы изумленно наблюдали за происходящим, пока Робин не решил подойти к девушке, спросив разрешения у мантикоры.

Когда парень приблизился к ней, она уже не смогла держаться на ногах и рухнула бы на пол, если бы он ее не поймал.

— А хоть кто-нибудь из нас, умников, догадался сварить антидот к яду мантикоры? — раздраженно выкрикнул водник.

Нет, среди нас не нашлось умников, которые сочли бы это нужным.

— Что же нам делать? — глухо спросила я.

— Как что? — растерянно ответила Ханна. — Нужно вернуться наверх и отвести ее к лекарю, пока не поздно…

— Нет, — холодно ответила Лекса. — Мы не сможем сейчас протащить ее через все те ходы. Единственный вариант сейчас, открыть эту демонову академию и поискать рецепт, ингредиенты или же само зелье, там.

— Ты с ума сошла? — крикнул разъяренный Робин. — Лекса, ты себя слышишь?

— Вообще-то, думаю, она права, — неожиданно для себя высказалась я. — И чем дольше мы сейчас будем препираться, тем больше драгоценного времени потеряем.

Бросив на нас с Лексой гневный взгляд, Робин нервно кивнул головой.

— Но как мы откроем академию без воздушницы? — спросил землич.

— Нам всего-то нужна ее кровь, — также холодно произнесла Лекса. — Для этого ей не надо быть в сознании. Да и крови ее тут хоть отбавляй.

Быстро разыскав углубление в полу перед академией, мы сделали надрезы на своих руках и налили туда свежей крови.

Все то время, пока мы пытались открыть врата академии, мантикора беспокойно бегала вокруг своей хозяйки. Она была явно встревожена тем, что пришлось причинить ей боль, но по-другому привязка бы не завершилась, и это она тоже понимала.

Согласно легенде, которую мы обнаружили в одном из старых фолиантов, академия была запечатана около тысячи лет назад четыре мудрых старца, принадлежащие к разным стихиям. Первой печатью стала чистая кровь, которая не позволит демонам взломать ее. Признаться, из-за этого факта я нервничала, ведь во мне кровь темного лжебога. Но значит ли это, что кровь эта темная, демоническая? С другой стороны, когда его род продолжился, его кровь была еще чиста. Я не знала, как отреагирует охранная система академии, поэтому ужасно нервничала, проливая свою кровь в углубленную в землю, окаменелую чашу.

— Все в порядке? — обнял меня за плечи Хант. — Ты вся дрожишь.

— Я беспокоюсь за Шарлотту. Мы виноваты в том, что с ней произошло, — тихо отозвалась я и отошла в сторону.

Вторую печать можно было взломать, банально взявшись за руки. А вот теперь уже нам нужна была Шарлотта. Которая пока не приходила в чувство.