Академия четырех стихий - Лора Рэй

Все мы догадываемся о существовании других миров и живых организмов вне нашей планеты. Все это таинственно и непостижимо. Я расскажу вам историю об одном из таких миров, который находится на другой планете. Даже не просто другой планете, а в другой галактике.

Этот мир очень похож на наш, но, безусловно, сильно от него отличается. Существа, населяющие его, выглядят, точь-в-точь, как мы, даже организм у них устроен, как наш. Но есть очень большая разница между нами: они — не люди.

Многие понятия в этой истории имеют другое значение, нежели на нашей планете, а потому, не стоит сопоставлять несопоставимое. У этого мира своя логика и свои законы, а волшебство неотъемлемая его часть.

Хочется отвлечь Вас от ежедневной суеты, позволить окунуться в другой мир и представить себя на месте персонажей этой волшебной истории. Желаю приятного чтения!

Основные понятия:

Пьюры — творения богов, по-нашему люди.

Стихийники — пьюры, обладающие магией стихии.

Скриты — пьюры, не владеющие даром управления стихиями.

Линна — девушка, женщина благородного происхождения, стихийница.

Лэр — парень, мужчина благородного происхождения, стихийник.

Сир и Сари — обращение к высшему сословию скритов, что отвечает за защиту пьюров.

Нис и Ниса — обращение к среднему, рабочему сословию скритов.

Нищие или неугодные — низшее сословие скритов.

Шиали — добрые духи, которые побуждают пьюров на добрые поступки.

Схаты — злые духи, порождения Краха.

Я сидела у окна и смотрела на пожелтевшие листья, что падали с деревьев при малейшем дуновении ветерка. Они отрывались от веток и медленно кружились в вальсе, опускаясь все ниже и ниже, пока, наконец, не сливались с таким же желто-красным ковром из листьев.

Шагнув сегодняшним утром в портал, который и привел меня в Академию Четырех Стихий, я ожидала увидеть что угодно: снег, дождь, зеленую траву…но никак не осенний пейзаж, который тут же ввел меня в уныние.

Из книг, которые еще год назад были моими единственными компаньонами в этом мире, я узнала об этой академии, да и адепты о ней все время говорили. В основном то, что здесь все стихийники могут физически контактировать друг с другом, не причиняя при этом боли, словно они жители одного континента.

Когда-то очень давно Боги прогневались на свои творения и разделили планету на четыре континента, отдав каждый континент определенной стихии. Водникам достался самый теплый континент, на котором всегда царит лето, земличи получили весну, воздушникам досталась зима, ну а нам, огневикам, повезло чуть больше, чем последним — у нас вечная осень.

Наши континенты соединены четырьмя мостами, но пересекать границу чужого континента разрешается только послам и некоторым торговцам, которые и являются нашей связью с другими стихийниками. И рассказы их не всегда правдивы, поэтому мы не знаем точно, выглядят ли другие также как мы или у них есть длинные уши, звериные носы или даже хвосты. Поэтому мне очень хочется увидеть представителей других стихий, чтобы убедиться в том, что хвостов у них нет.

Но, все же, больше всего меня взволновало то, что на территории АЧС (Академии Четырех Стихий), времена года сменяют друг друга. Словно Боги, расколов планету на четыре части, оставили крошечный островок, как напоминание о том, как было прежде и как могло бы быть, если бы не наша жестокость.

Потому-то я и ожидала увидеть здесь все, что угодно, но только не осень, а когда мои ожидания не оправдались — очень расстроилась.

Нет, конечно я не жалуюсь, ведь я провела пятнадцать лет запертой в подвале и всего год, как я хожу по этой земле. Осень мне не надоела, нет, она ассоциируется у меня со вкусом жизни и свободы, потому что это время года было первым, чем я успела насладиться, сбежав из заточения. И все же мне хотелось всего и сразу. Я была бы рада увидеть все четыре времени года разом. С одной стороны, я себе так это и представляла: территория академии разделена на ровных четыре части с разной погодой.

Проверяющий уже объяснил мне, у каждого времени года свое время и осень в скором времени плавно перетечет в зиму.

За эти несколько часов, которые я провела у окна, в ожидании заселения, успела прокрутить в голове всю свою короткую жизнь. Мои родители погибли, когда мне было пять лет. С ними зверски расправились схаты — порождения Краха, по приказу темной жрицы — Филлиции Рит. Эта самая жрица забрала меня из пансионата для сирот сразу после смерти родителей и пятнадцать лет держала в подвале. Причин этого я понять не могла, а узнав, что она жрица — тем более. Ведь она могла убить меня, но почему-то не сделала этого, могла обучить служению злу, но и от этого варианта она отказалась. Чего она хотела? Просто сломить меня? Чтобы я сама захотела свести счеты с жизнью? А может быть она хотела, чтобы я впустила в свою душу схата в надежде ей отомстить? На эти вопросы я пока не нашла ответа. А быть может и не стоит их искать, потому что их нет. Зачем-то я нужна была ей живой и возможно, она просто не знала, что со мной делать, ведь я могла быть случайно убита разбойниками, что, кстати, чуть не произошло в первый же мой день на свободе. В тот раз вмешался фамильяр, мой Теодор.

Чуть позже я узнала, что родимое пятно на моей руке не просто странный узор, а символ истинного правителя, называемый меткой шиали, а мои родители были правителями огненного континента. По праву метки власть перешла ко мне, но я до сих пор не осознала этого факта. Да я год назад даже представления не имела о том, что я стихийник, не то, что принцесса!

Все время, пока я жила под одной крышей со жрицей темного лжебога, носила на своей шее медальон с флеусом — камнем, блокирующем магию. Но это я узнала не сразу. А когда же моя магия проявилась, страж посчитал меня достойной поступления в Академию Огня.

Обучение было сложным, но интересным, а кусок какого-то камня определил меня на специализацию боевого огневика. Все было прекрасно, как в книгах: девушка не имела ничего и вдруг у нее появилось все. Но вот я никак не могу отделаться от мысли, что все это ненастоящее, не мое. Как будто я этого не заслужила.

А вот в любви мне не везло. Первый раз попался негодяй, а второй — лучший друг, который влюблен в другую. Возможно то, что я чувствовала к этим парням — не любовь вовсе, но откуда мне знать? Я ведь даже представления не имею, какой она должна быть и как ее распознать. Кроме прочего, тот самый лучший друг, Хантер, оказался моим нареченным, по старой договоренности между нашими родителями. Я могла бы воспользоваться этим и привязать к себе Хантера, но мне кажется, хуже, чем никогда в жизни по-настоящему не любить, только засыпать с тем, кто любит кого-то другого. Я не могла поступить так ни с ним, ни с самой собой.