Наскоро пообедав, вся наша компания отправилась по комнатам, чтобы закончить приготовления. Занятия во второй половине дня сегодня отменены в честь праздника, а на завтра удачно выпала суббота, поэтому, не спящие всю ночь адепты, смогут вдоволь насладиться теплой постелью весь следующий день.

— Взяла зелье? — спросила Шарлотта.

От нервного напряжения тело воздушницы била мелкая дрожь, однако она старалась улыбаться, дабы не прослыть трусихой. Хотя тут стыдиться нечего, у кого угодно волосы дыбом встанут от близости с такой зверюгой.

— Разумеется, — успокаивающе улыбнулась Ханна. — Помни, что действует оно не больше пятнадцати минут, так что делай все быстрее.

В наше окно залетела маленькая бумажная птичка, которая принесла сообщение от парней. Птичка вспыхнула недалеко от меня, явив обожжённый пергамент, с такими же выжженными буквами на нем.

— Они готовы, — подняла голову на соседок, прочитав послание. — Выходить будем подвое.

Первыми вышли Шарлотта и Ханна, а мы с Алексис должны выйти позже на десять минут. Не хотелось снова быть пойманными, поэтому осторожность превыше всего.

Кстати об осторожности…

Сжав в ладони записку от парней, спалила ее дотла и пепел высыпала в окно.

— Айви? — неожиданно позвала Лекса. — Можно с тобой поговорить, пока ждем?

— У меня нет желания, — грубовато ответила воднице.

— Понимаю, — спокойно отозвалась она. — Я хотела извиниться перед тобой. Я вела себя, как полная дура, теперь-то я это понимаю…Мне бы хотелось наладить наши отношения.

— Наладить? — удивленно подняла бровь я. — Наладить можно то, что сломано, а у нас с тобой никогда не было хороших отношений. Позволь прояснить, Алексис, мы не друзья и никогда ими не будем. Не мне решать, подходишь ты Ханту или нет, это его дело и его чувства, поэтому я помогла ему тогда. Но это не значит, что ты мне нравишься.

Получилось, возможно, немного резко, но мне надоело притворяться, что я вся такая добрая и всепрощающая.

— Может Хантер тебя и простил, но я нет. И не хочу этого делать. Ты высокомерная, Лекса. Наглая и избалованная. В этом вся ты, а мне такие пьюры не по душе, — окончательно припечатала и развернулась к окну.

— Ты ненавидишь меня, правда? — тихо спросила девушка, немного ошарашив такой формулировкой, но отвечать я ей не стала, и она продолжила сама. — Ненавидишь за то, что я была принцессой всю свою жизнь, жила в замке, в то время, как ты видела только стены подвала. Ненавидишь за то, что мои родители живы, а твои — нет. Ненавидишь за то, что я была счастлива все эти годы, а ты — нет.

Задумавшись, над ее словами, я немного опешила, а затем резко развернулась и гневно выпалила:

— А знаешь, что? Да. Я ненавижу тебя за это. Потому что ты не ценишь того, что имеешь! Родителей бросила, заставила волноваться! Надо же, женить они тебя захотели! Если бы мои родители были живы, я никогда бы с ними так не поступила! У тебя было все, а ты не задумываясь променяла все это на…

— Свободу, — ровным голосом закончила Алексис. — Как и ты. Как и Шарлотта, и Ханна. Все мы по-разному, но хотели обрести свободу. Ты совсем не знаешь меня, Айви, как и я тебя. Но разница между нами в том, что я хочу узнать тебя, а ты нет. Ты не даешь мне шанса.

— Это все неважно, — я отвернулась от девушки. — Нам пора выходить.

Я покинула комнату, не заботясь о том, идет ли Алексис следом. Не знаю, почему я так набросилась на нее. Не понимаю, почему меня так цепляет, что ее жизнь была другой. Я училась среди адептов, которые имели почти такую же жизнь, как у нее, но на них ведь я не злилась.

Она права, я не дала ей шанса. Но она не думала о том, что до того, как она причинила боль Ханту, заставила его выбирать между нами, я не испытывала к ней ненависти. В тот момент, когда она попыталась отнять мою единственную семью — я поняла, насколько она эгоцентрична. Она привыкла к тому, что все вертится вокруг нее, но о других не задумывается. Вот почему я не хочу с ней сближаться. Я просто не готова стать частью того мира, который вертится вокруг Алексис ла Круа.

Бросив назад мимолетный взгляд, отметила, что водница медленно идет позади меня, погруженная в свои мысли.

Возле мужского общежития нас уже встречали Хантер с Робином.

— Придется идти сразу к тайному ходу, — шепнул мне на ухо Роби. — Наш сосед в комнате.

Соседом парней был воздушник, на пару лет младше нас. Он был похож на пугливого олененка, со страхом глядя на всех, сквозь толстые линзы своих очков. Парни подозревали его в передаче информации старосте, либо напрямую деканам. Не раз ловили его на том, что сказанное ими в комнате, однажды становилось известным кому-то повыше.

А еще он, вроде, был старшим на курсе, среди воздушников. Старший, это вроде должности, и он является помощником старосты. Вся наша компания участвовала в выборах такового на наших курсах и наших факультетах, однако выиграла только Ханна. Оно и понятно, она самая умная и ответственная из всех нас. Я ведь даже не знаю, зачем я сама участвовала, ведь мне это было не интересно. Хотя нет, предполагаю. Наверное, хотелось получить какое-то личное удовлетворение от того, что я хоть где-то выиграла.

— Айви, ты надела огнеупорный комбинезон? — спросил Хант и я кивнула в ответ. — Отлично, как по плану, идем с тобой сразу за Шарлоттой и в случае чего я самовоспламеняюсь, выжигая воздух, а ты вытаскиваешь Чарли из подвала.

Несколько недель прошло, а я та и не научилась самовоспламеняться. Могу создавать файерболы, пускать струи, но вытащить внутреннее пламя наружу не получается. Обидно, что все огневики на курсе уже смогли сделать это, а тебя каждую лекцию успокаивает профессор, говоря, что в этом нет ничего страшного. Но для меня это страшно. Если у меня не получается договориться со своей стихией, я сразу чувствую себя слабой и ни на что не годной. Виной тому мое стремление быть лучшей во всем. Казалось бы, в таком стремлении нет ничего плохого, но иногда это оборачивается против меня.

Вот мы снова прошли по узкому лазу и оказались в прачечной, тогда я задумалась, что надо бы найти более удобный проход. Ведь в прачечную попадают не так, а через нормальную дверь.

Перед тем, как мы снова повторили фокус с плитами и открыванием потайной двери, Шарлотта выпила зелье, которое на уроке сварила Ханна. Она неделю таскала ингредиенты и с трудом подобрала удобный момент, чтобы не попасться на отклонении от темы урока.

— Так, а теперь поторопимся, — скомандовала Шарлотта, запрыгивая на свою плитку. — У меня есть всего пятнадцать минут.

— Страх исчез? — уточнила Алексис.

— Да, — кивнула Чарли. — И не только страх, я теперь вообще ничего не чувствую.

— Напоминаю, что это зелье имеет неприятный откат, — шепотом обратилась к Шарлотте Ханна. — В течение часа у тебя будут перепады настроения от слез к смеху.