– Значит, в вашей группе у Джульетты не было бойфренда?

Бекки пожимает плечами:

– Нет, насколько я знаю. Хотя, честно говоря, вам лучше поговорить с тем парнем, который руководил группой до меня. Я проработала там чуть больше месяца до исчезновения Джульетты. Я это хорошо помню, потому что долго ломала голову, как объяснить остальным ее отсутствие.

Я не сразу улавливаю важную информацию, которая тонет в потоке слов, а уловив, перебиваю:

– Постойте, так вы проработали всего около месяца до того, как Джульетта пропала?

Бекки кивает:

– Ну да, сразу после выпускного. У меня даже не было времени ходить на пляж с подружками.

– То есть вы не слишком хорошо знаете Джульетту, – замечаю я.

Кажется, это немного задевает Бекки.

– Я знаю ее не очень хорошо, но она была такой милой, и мы общались несколько раз.

– А как насчет ее прошлых отношений с другими участниками группы…

– Ну да, об этом я почти ничего не знаю. Только если б кто-то из группы сам рассказал… Извините, – добавляет она, пожимая плечами.

Странно, что Уокер отправил меня к Бекки как к той, кто ответит на все вопросы, хотя она едва знала Джульетту.

– Вы сказали про прежнего руководителя группы. У вас есть его контакты?

Бекки с досадой хмурит брови:

– К сожалению, нет. И не спрашивайте ни у кого в церкви – только зря время потратите. Я уже пыталась, но им явно не хочется, чтобы я связалась с ним. Я говорила им, что хочу знать, что он думает об участниках группы и чем они прежде занимались, чтобы не ходить вокруг да около. Но отец Уокер ответил, что лучше, если я начну работать без всяких предвзятых мнений. С чистого листа, так сказать. Может, в этом есть смысл…

По-моему, это просто дешевая отмазка, но неудивительно, что Бекки согласилась без лишних вопросов. Она из тех, кто принимает все за чистую монету и вряд ли заподозрит обман.

– А вы не знаете, как его зовут? – спрашиваю я.

Она склоняет голову набок, задумавшись.

– Теперь, когда вы спросили, я вспомнила, что отец Уокер никогда не называл его по имени. Просто «джентльменом, который занимал эту должность перед вами», или как-то так. Но, по-моему, его зовут Джосайя, потому что в самом начале один из мальчиков жаловался, что со мной не так весело, как с Джосайей, и это сильно задело меня, понимаете? Но я стала стараться изо всех сил, и, кажется, у меня неплохо получается.

Ее прерывает гул ближайшего колокола, к которому тут же присоединяются другие, и между методистскими и баптистскими колоколами начинается хаотическая дуэль. Бекки вскакивает с места.

– Боже, вот и конец моему перерыву! – Ей приходится кричать, чтобы ее было слышно сквозь дикую какофонию. – Мне пора, пока малыши не проснулись! Стоит одному слишком громко закричать, и он разбудит остальных, и они начнут вопить один за другим, как костяшки домино… У вас еще есть вопросы? Можем снова встретиться, если нужно.

Я улыбаюсь:

– Вы очень помогли мне. Спасибо, Бекки.

Она снова широко улыбается в ответ, прижимая руки к груди.

– Здо́рово! Я так рада, что смогла помочь… Мне пора бежать. Хорошего дня, миз Проктор!

Она машет рукой и идет обратно к церкви.

К счастью, колокола прекратили свою какофонию. Я еще немного наслаждаюсь тишиной, давая ушам очиститься от звуковой волны, возвращаюсь в администрацию Объединенной методистской церкви и останавливаюсь у стойки.

– Так быстро вернулись? – спрашивает секретарша. – Чем еще могу помочь?

– Я хотела бы узнать контакты человека, который руководил молодежной группой до Бекки Идис. Кажется, его зовут Джосайя.

Она вымученно улыбается:

– Минуту, пожалуйста.

Вскоре появляется отец Уокер.

– Есть проблема? – интересуется он. – Неужели мисс Идис не помогла вам?

– Она просто прелесть. Но я надеюсь поговорить с тем, кто дольше знал Джульетту.

Пастор выпрямляется, сложив руки на животе.

– Боюсь, это невозможно.

Моя интуиция подает тревожный сигнал: здесь явно что-то не то.

– Почему?

– Увольняясь, он не оставил нам свои новые контакты.

– А почему он уволился?

Улыбка Уокера становится натянутой.

– Уверен, вы понимаете, кадровые вопросы – дело деликатное. Думаю, лучше не обсуждать это.

Чушь собачья, но я решаю не настаивать.

– Как его имя? Наверняка я сумею его найти. В конце концов, именно этим я зарабатываю на жизнь.

– Боюсь, я не помню.

Надо отдать ему должное: так нагло лгать с таким невозмутимым видом…

Я с сомнением приподнимаю бровь.

Пастор спокойно выдерживает мой взгляд и добавляет:

– Я могу еще чем-то помочь, миз Проктор?

Приходится напомнить себе, что это маленький городок, и Ларсоны вряд ли обрадуются, узнав, что нанятый ими частный детектив врезала их пастору. А так хочется броситься на него, схватить за грудки и заорать, что пропала девочка-подросток… И что бы он ни пытался скрыть, это не стоит ее жизни.

Вместо этого я успокаиваю себя, что все равно узнаю, что же скрывает отец Уокер. Связано это с исчезновением Джульетты или нет, я сотру самодовольное выражение с его лица.

Я так же натянуто улыбаюсь в ответ, говорю «нет, спасибо», поворачиваюсь, чтобы уйти, и уже в дверях оглядываюсь.

– Кстати, когда я найду контакты Джосайи, то обязательно сообщу вам, чтобы вы могли их записать.

И, изобразив на лице самую милую улыбку и насладившись побагровевшим лицом Уокера, выхожу на улицу.

14

Гвен

Вернувшись в мотель проверить, как там дети, я застаю Коннора и Ви в моем номере. Ви валяется на одной кровати, переключая каналы, а Коннор на другой, уткнувшись в планшет. Ни один не поднимает глаз, когда я вхожу, и вообще не реагирует на мое появление.

Я подхожу к телевизору и выключаю его.

– Эй, я же смотрела, – хмурится Ви.

Одним взглядом я даю понять, что меня это мало волнует.

– Правило номер один: когда вы в мотеле, дверь должна быть на цепочке.

– Она и была, – возражает Ви.

– В таком случае как я вошла?

Она демонстративно громко стонет:

– Да остынь уже. Я просто ходила к торговому автомату пару минут назад. Мы ведь в порядке, да?

– Вы бы не были в порядке, окажись на моем месте убийца с топором, – парирую я.

Ви закатывает глаза:

– Да, но ты – не он.

– Ви, с безопасностью шутки плохи, – рявкаю я.

– Ладно-ладно…

Она встает с кровати и топает через смежную дверь к себе в номер. Слышу, как телевизор там включается громче, чем нужно: так Ви выражает недовольство.

Поворачиваюсь к Коннору:

– Уж от тебя-то я такого не ожидала.