покажешь, так что с дверью проблем не будет. Вытащить сестру из безумия? Так после Мьюки я тебе уже и не помогал? Так что хватит тратить мое время!

– Есть! – Гасина еще много чего могла сказать, но я не просто говорил, я вбивал свои мысли ей в голове, заставляя реагировать каждой частью ее сознания на каждое мое слово. Больно, затратно для мозгов слушающего, но зато помогает очень быстро осознать, что же тебе пытаются сказать. И, главное, весь барьер из эмоций, этики и привычек остается в стороне.

Змеюка сверкнула, превращаясь в человека, прямо на ходу насытила замок ловушки и, не потеряв ни мгновения, скрылась где-то в глубине. Я же специально призвал в этот момент немного Тьмы, чтобы приглушить вспышки камней изменения и подсветить процесс перехода. Первый удар по охотникам – пусть увидят, что змея превращается в человека.

– Господин, Кот! Мы не справляемся! – до меня долетел крик Тутмоса. После исчезновения Гасины напор на них усилился, и бывшие пустые рабы запаниковали. Впрочем, их телам действительно не хватало проводимости, чтобы поглотить всю нацеленную на них мощь.

– Хватит ныть! Все вы можете! – вслух я отмахнулся от глупой просьбы.

Про себя же перекинул через изнанку и вложил в отряд Тутмоса остатки пыли Басё. Попуская через нее чужие атаки, им будет проще сделать их частью себя. В начале – надолго моих запасов не хватит – а там пусть учатся сами. Надеюсь, мой крик и неожиданный успех, который они припишут своей уверенности, помогут им и дальше. А еще… Я попросил Карика поддержать их своей аурой. С нашей защитой я справлюсь сам, а вот для второго удара по охотникам мне нужен успех Тутмоса.

– А-а-а-а-а! – глава бывших рабов заорал поддерживая себя, и их знаки Басё засверкали призрачным желтым светом. Учитывая, что большинство охотников не продвинулось дальше красного, уже впечатляюще. Кто-то из них даже сбился и пропустил часть атак – пожалуй, засчитаю это за второй удар.

Неожиданно одна из атак охотников оказалась особенно сильна. Я заметил, откуда она прилетела, троица охотников рухнула без сил, а один их крупный собрат потряс кулаком. Понятно, вырвал силы и души из собратьев, чтобы врезать посильнее. И ведь сумел… Защита Бадру, как раз оказавшегося на острие атаки, не выдержала, аура Карика смягчила удар, не позволил разнести тело на части, но от огромной дыры в груди все равно не уберегла.

– Держать знаки! – крик Тутмоса удержал его воинов в строю, но было видно, что смерть товарища их подкосила. Еще бы, они сами не атаковали, и теперь невольно представляли, что рано или поздно точно так же доберутся и до них самих. То, что охотникам самим приходится платить жизнью, за пробивающие щиты удары, сейчас казалось совсем не важным.

Счет сменился на два-один, но любое поражение – это еще и возможность стать сильнее. Моя сила синего знака Гатс закончила окутывать тело Бадру, не везет же ему… Или, наоборот, везет? Скоро узнаем. Сила Поглощения насытила мертвое тело, не давая ему распасться, не давая ускользнуть разуму.

«Борись», – я послал в каменное сердце самую главную мысль.

Не ответа. Возможно, иногда и я могу ошибаться. Не всегда же побеждать.

«Борись!» – сдаваться так быстро я не собирался.

Каменное сердце не реагировала. Сила целых трех знаков бурлила в нем. Басё, Гатс, Толи – но смерть все равно была сильнее. Бесит!

«Борись! – кажется, я принимаю ситуацию слишком близко. Одна смерть, тем более рядового воина, это даже не поражение, так локальный успех противника. Надо уметь принимать такое и двигаться дальше. – Борись! Борись! Борись, тварь!»

Я не хотел принимать такую реальность… Меня ничто не связывало с Бадру. Да, я уже дважды спасал его, но… Разве то, что мы кому-то помогли, связывает нас? Один умный француз считал, что да. Но сколько времени прошло с тех пор, как он записал эту мысль? Для меня – пара веков. Для истории – целая вечность. Разве это не повод одной истине уйти и смениться другой?

Не согласен!

«Не хочешь проигрывать? – Карик почувствовал мое бешенство. – Понимаю. Сам сходил с ума на войне, когда мои боги умирали, а я не мог ничего сделать. Представляешь, я – демиург, а не мог ничего сделать. Хотелось выть, но было нельзя… Ты же и сам знаешь, надо двигаться дальше. Поддашься эмоциям, и крохотное поражение, которое ничего не значит, превратиться в поражение настоящее».

Карик был прав. Абсолютно и категорически. Если не собраться, мы можем потерять не только Бару, но и, вообще, проиграть. Я сам всегда ненавидел эмоции, но сегодня… Все последние разы, когда я дергал судьбы за усы, у меня получалось. Я слишком давно не проигрывал, и вот удар по разуму, который хотел устроить другим, настиг меня самого. Поверил, что в новом измененном мире можно победить даже смерть. Как наивно…

«Кот!!!» – до меня долетел мысленный крик Тутмоса.

Бывшие пустые рабы. Они еще не привыкли быть сильными, быть собой. Они почувствовали, что моей поддержки больше нет рядом, и растерялись. Еще один мощный удар со стороны охотников. На этот раз повезло, он шел недалеко от Карика, и тот смог его обить, но больше везти не будет…

«Кот… – до меня долетел новый крик. Теперь Гасина. – У меня не получается… У Виширы словно высосали всю энергию, в ней, вообще, ничего нет. Я не могу зажечь ее душу!»

Еще одна. Я думал, что хотя бы змеюка сможет справится сама, но и ей нужна помощь. Я не имею права жалеть о мертвых и думать о потерях. Только идти вперед… Вот только, если не оглядываться назад, не перестану ли я быть собой? Я невольно представил живую машину, которой наплевать на все, кроме цели. Живой камень, истинное воплощение новых знаков, на которых теперь стоит мироздание. Какая ирония судьбы…

Неужели, на этот раз выхода на самом деле нет?

* * *

Ауни Аурутум, первый охотник сорок седьмого поколения, смотрел как внизу копошатся враги. Жалкие, они не понимали, на чью власть покусились. Пусть им и повезло найти гробницы древних и даже обчистить их, унося тела давно почивших змей – пусть! Песок знака Гатс стоит дорого, но не дороже власти над целым миром. Именно благодаря этой власти у Ауни были союзники, они узнали о планах врага, предупредили и даже продали новую технику, которая сделала его еще сильнее. Да, за нее придется расплачиваться больше сотни лет, но раз пустые рабы рождаются не для того,