распалялись. Страх перед жутким окружением отступил, а злость на уходящего от ответов спутника усилилась. — Вы точно знаете больше, чем говорите. Но раз вы преследуете меня, то должны как минимум представиться.

— Какие у вас удивительно наивные представления о жизни, — фыркнул модификат. — Еще и двуличные. Вы же не рассказываете зачем тут бродите, почему от меня требуете признаний?

Ответ озадачил: в самом деле почему веду себя так навязчиво? Какая-то несвойственная реакция на постороннего, на чужака. Почему не сдерживаюсь и не соблюдаю дистанцию? Донимаю его вопросами?

— Мне было очень страшно здесь… одной, — попыталась объяснить такую неестественную по человеческим меркам открытость. — Так удачно, что вы здесь тоже оказались…

Я была уверена: модификат намеренно шел за мной. Как смог оказаться в нужный момент в нужном месте и почему — вопросы, на которые разъяснений мне явно не дождаться.

— И это возвращает нас к сути: куда же вы направлялись?

К счастью, почему я решила сделать это именно ночью — он уже не уточнял. Хотя мои обстоятельства не стали проще — я и себе не могла доподлинно объяснить собственный дичайший порыв. Не скажешь же, что меня во тьму и неизвестность гонит неведомый страх практически осязаемых и неизбежных перемен. Он же подталкивает меня бояться и этого мужчину, по каким-то обстоятельствам оказавшегося рядом в нужный момент. Никто бы не поверил в случайность!

Впрочем, пережив панический ужас в ночном лесу, я сейчас готова была смириться с чем угодно, лишь бы не остаться вновь в одиночестве в этом месте. Словно в ответ на мои мысли позади что-то зашуршало, заставив нервно вздрогнуть.

— Это белка, — невозмутимо сообщили мне, одновременно накинув на плечи… куртку? — Не тряситесь.

Окончательно смутившись, я оперлась руками о ствол дерева, на котором сидела и решительно спрыгнула на землю. Обувь мягко спружинила приземление, породив в душе очередную волну благодарности незнакомцу. Только ранку на пальце слегка кольнуло болью — должно быть, я снова задела ею кору.

— Как вы можете знать это наверняка?

Под сомнения его заявление не ставила, но отчаянно нуждалась в продолжении разговора. Звук чужого голоса придавал уверенности, прогоняя страхи.

— Вижу, — просто объяснил он, заставив меня споткнуться на месте.

— В темноте?!

— Да, все модификаты отлично видят в темноте. На самом деле, свет в каком-то смысле даже причиняет нам неудобства.

Оглянувшись вокруг, не видя ничего кроме темноты и отблесков лунных бликов на листьях деревьев, мысленно вздохнула: какие же мы разные. В памяти всплыл полумрак в кабинете главного судьи, слова одной из заявительниц о том, что ее муж-модификат любит проживать в темноте, да и Шарт Рено предпочел ужин при свечах прекрасному освещению.

— Дайте-ка руку, — при этом он сам сцапал мою ладошку.

Ту самую, где я расцарапала палец. Ощутив прикосновение чужой ладони, я снова вздрогнула, насторожившись. Приготовилась терпеть эту навязанную близость изо всех сил и бороться с чувством паники, когда… Нет, осознать происходящее получилось не сразу. Кажется, несколько ошеломленных секунд я вообще стояла не шевелясь, упорно всматриваясь в темноту в направлении модификата и силясь принять собственные ощущения. Он лизал мою ранку! Определенно… Легкое, теплое и слегка влажное ритмичное прикосновение не могло быть ничем иным кроме касания его языка!

Только когда шок первого понимания прошел, я потянула руку, силясь вырваться:

— Прекратите! Что вы делаете!

Если и были рядом белки, они точно разбежались от моего крика.

— Помогаю… — Спокойно отозвался мужчина, не отводя своего отливающего зеленым взгляда. — Чтобы царапина не загноилась. Думаю, у вас есть поводы паниковать и без этого.

Как же он прав! Но и не прав одновременно: сердце продолжало ошалело стучать в груди пока мозг старался осмыслить поступок, ставший для меня очередным откровением. Касание чужого языка… мм… как странно и… страшно!

Другой рукой спешно ощупывая пострадавший палец, вдруг поняла, что не ощущаю и следа ранки…

— Как вы это сделали?

— Слюна усилила регенерацию тканей, — в ответ получила очередное вопиющее заявление.

Как их можно считать хоть немного похожими на нас? Вот уж нет.

— Не надо, — пришлось выдохнуть, собираясь с силами для ответа, — не делайте так больше.

— Тогда не царапайтесь.

Поежившись, ухватилась руками за полы его куртки, глубже кутаясь в нее. Отправиться из дома ночью в халате и тапочках точно было безумной мыслью, я явно не в себе от происходящего в последнее время. Но сейчас вместе с едва уловимым запахом владельца одежды пришло ощущение тепла и безопасности. Еще бы он вновь и вновь не шокировал меня своими поступками…

— Идем?

Вопрос прозвучал намеком на смену темы. Но убегать от модификата я не хотела, поэтому молча кивнула. Мысль о том куда, собственно, идти тоже не волновала. По сути, встречи, к которой я стремилась, не состоялось. В этом жутковатом лесу я не ориентировалась, как вернуться назад не представляла, и последнее чего хотела — это в одиночестве блуждать здесь остаток ночи, была уверенность — еще до рассвета со мной приключиться что-то кошмарное, ведь вокруг наполненный опасностями лес.

Стараясь делать это неслышно, я с облегчением перевела дыхание — возражений не было, даже если он приведет меня назад домой. Куда еще идти я не представляла, с самого начала было глупостью пытаться сбежать из привычного и понятного с детства мира родного города.

Очевидно, мой спутник действительно хорошо видел в темноте, потому что сразу шагнул вперед, обхватив ладонью мою руку. К счастью, на этот раз прямого тактильного контакта не случилось — мужская ладонь сжала мое запястье поверх рукава куртки.

Решив, что это уже совсем не первостепенная проблема, я молча последовала за ним.

Глава 11

Взгляд от земли я не отрывала, стараясь идти след в след за модификатом. Ботинки существенно облегчили эту задачу, ступни больше не кололо камнями и ветками сквозь отсыревшую подошву. Да и смотреть по сторонам было жутковато: лес и днем пугал причудливыми тенями исполинов-деревьев, скрывал под пологом зеленой листвы множество неведомых опасностей, а уж ночью… И пусть ничего кроме размытых теней я в окружающей темноте рассмотреть не могла, но звуки, что дополняли устрашающую картину, не смолкали ни на миг.

Только сейчас в сравнении я поняла, как тихо порой бывало в Сермире, особенно, если оказаться на улице не в самые пиковые часы, когда жители города спешат на работу или наоборот — возвращаются с нее. В лесу же… тут постоянно и одновременно разносились самые разные звуки от монотонного гула ветра, размытого шорохом листьев, до жутковатого скрежета и пронзительных вскриков. Звериных должно быть?

Эти