— Крупные специалисты окружают нас со всех сторон,Клэрис. Доктор Чилтон утверждает, что Сэмми — тот, что позади вас, —страдает гебефренией[45] и окончательно потерян для мира. Онпоместил Сэмми в камеру покойного Миггза, так как полагает, что Сэмми ужесказал жизни последнее «прости». А вы знаете, как обычно развиваетсягебефрения? Не беспокойтесь, он вас все равно не услышит.

— Эти больные труднее всего поддаются лечению, —ответила она. — Обычно они безвозвратно уходят в себя или у них наступаетдезинтеграция личности.

Доктор Лектер извлек что-то из-под листов оберточной бумагии положил на передвижной поднос. Старлинг подтянула поднос к себе.

— Только вчера Сэмми переслал мне это во времяужина, — сказал доктор Лектер.

Это был обрывок чертежной бумаги с надписью цветнымкарандашом:

Я ХАЧУ УЙТИ К ИССУССУ

Я ХАЧУ С ХРЕСТОМ ПАЙТИ

Я СМАГУ УЙТИ С ИССУССАМ

ЭСЛЕ БУДУ ХАРАШО СИБЯ ВЕСТИ

СЭММИ

Старлинг оглянулась через плечо. Сэмми по-прежнему сидел наполу, лицо его, как и прежде, было пусто, голова опиралась на прутья решетки.

— Вы не могли бы прочесть это вслух? Он не услышит.

Старлинг начала:

— «Я хочу уйти к Иисусу, я хочу с Христом пойти, ясмогу уйти с Иисусом, если буду хорошо себя вести».

— Нет, нет. Более жестко и ритмично, знаете,«Робин-Бобин Барабек…» — в таком темпе и ритме. Размер меняется, но напор тотже самый. — Лектер принялся тихонько отбивать такт ладонями: «Робин-Бобин Ба-ра-бекскушал сорок чело-век…» Напряженно, понимаете ли? Страстно: «Я хачу уйти кИссуссу, я хачу с Хрестом пайти».

— Понятно, — сказала Старлинг, кладя обрывокбумаги назад на поднос.

— Да ничего вам не понятно. — Доктор Лектервскочил на ноги, его худощавая фигура неожиданно приобрела гротескныеочертания: он скорчился и присел, точно гном, подскакивая и отбивая тактладонями; голос его звучал, словно гидролокатор: «Я хачу уйти к Иссуссу…»

За ее спиной неожиданно, словно рык леопарда, раздался голосСэмми, низкий и громкий как у обезьяны-ревуна. Он стоял, вжимая посиневшее инапряженное лицо в решетку; вены на шее вздулись, голос гремел:

Я ХАЧУ УЙТИ К ИССУССУ

Я ХАЧУ С ХРЕСТОМ ПАЙТИ

Я СМАГУ УЙТИ С ИССУССАМ

ЭСЛЕ БУДУ ХА-РА-ШО СИБЯ ВЕСТИ

Тишина. Старлинг вдруг обнаружила что стоит на ногах, чтостул ее опрокинулся, а бумаги валяются на полу.

— Прошу вас, — сказал доктор Лектер, теперь сновапрямой и грациозный, словно танцор. Он указывал ей на стул, прося садиться. Они сам легко опустился на свой привинченный к полу стул и оперся подбородком окисть руки.

— Вовсе ничего вам не понятно, — повторилон. — Сэмми глубоко религиозен. Просто он разочарован из-за того, чтоХристос так запаздывает. Можно, я расскажу Клэрис, почему ты здесь, Сэмми?

Сэмми ухватился рукой за нижнюю часть лица, чтобы остановитьдрожание подбородка.

— Можно, Сэмми? — повторил доктор Лектер.

— А-га-а, — произнес Сэмми сквозь пальцы.

— Сэмми положил голову своей матушки на поднос длясбора пожертвований в баптистской Церкви При Дороге, что в Труне. Они пели«Отдайте все лучшее Господу», а у него не было ничего лучше. Спасибо, Сэмми,все в полном порядке. Можешь смотреть телевизор, — приказал Лектер.

Огромный человек опустился на пол и снова прижался головой крешетке точно в той же позе, что и раньше. Мелькавшие на телеэкране образыввинчивались в его зрачки, на лице поблескивали теперь три серебряные полоски —слюна и слезы.

— Ну-с. Посмотрим, справитесь ли вы с его проблемой,тогда, может быть, я попробую справиться с вашей. Quid pro quo.[46]Он больше не слушает.

Старлинг пришлось довольно туго.

— Содержание стиха меняется от «уйти к Иисусу» до«пойти с Христом», — сказала она — Это осмысленная последовательность:уйти к, прибыть, пойти с.

— Да, это линейная прогрессия. Мне особенно по душе то,что он знает, что «Иссусс» и «Хрест» — одно и то же лицо. Это значительныйпрогресс. Идея единого Бога, одновременно единого в трех лицах, трудна длявосприятия, особенно для Сэмми, который вряд ли может разобраться, сколько лицу него самого.

— Он видит причинную связь между своим поведением ицелями, а это говорит о структурированном мышлении, — продолжалаСтарлинг. — О том же свидетельствует и способность справиться с рифмой.Его чувства не притуплены — он плачет. Вы полагаете, он шизофреник с признакамикататонии?[47]

— Да. Вы чувствуете, как от него пахнет? Специфическийзапах пота, напоминающий козлиный, — это транс-3-метил-2 гексеноваякислота. Запомните: это запах, характерный для шизофрении.

— И вы убеждены, что это поддается лечению?

— Особенно сейчас, когда он выходит из фазы ступора.Как блестят его щеки!

— Доктор Лектер, почему вы считаете, что Буффало Биллне садист?

— Потому что в газетах пишут, что следы веревокобнаружены на кистях рук, а не на щиколотках. Вы заметили такие следы нащиколотках женщины, которую видели в Западной Вирджинии?

— Нет.

— Клэрис, если кожу сдирают для развлечения, жертвуподвешивают вверх ногами, чтобы кровяное давление в голове и грудиподдерживалось как можно дольше и сознание сохранялось. Вам это неизвестно?

— Нет.

— Когда вернетесь в Вашингтон, пойдите в Национальнуюгалерею и взгляните на Тицианово «Наказание Марсия»,[48] покакартину не отослали назад в Чехословакию. Замечательная вещь, особенно хороши уТициана детали: посмотрите на Пана — как стремится помочь… и водичку в ведреподносит.