— Об этом буду судить я. Вам удалось так быстропереговорить с ней?

— Да. Она не стремится ничего утаить. Она предлагаетсразу все, что в ее силах и возможностях. Так что торговаться не имеет смысла.Здесь все, что она может предложить — Старлинг подняла от бумаг голову.

Доктор Лектер, убийца, на счету которого девять жизней,глядел на нее, собрав пальцы щепотью под носом. В глазах — беспредельный мракночи.

— Если вы поможете нам найти Буффало Билла вовремя и вернутьКэтрин Мартин живой и невредимой, вы получаете следующее: перевод в больницуУправления по делам ветеранов в Онейда Парке, штат Нью-Йорк, в камеру с видомна лес, окружающий здание больницы. Усиленные меры безопасности остаются. К вамбудут обращаться с просьбами давать заключения по письменным психологическимтестам некоторых обитателей федеральных больниц, хотя, скорее всего, не изодного с вами лечебного заведения. Заключения вы будете делать вслепую. Никакихимен. Вы получите доступ к книгам — в разумных пределах. — Старлингподняла голову.

Молчание тоже может таить насмешку.

— И самое лучшее, самое замечательное: на одну неделю вгод вы сможете уезжать из больницы вот сюда — Она положила на поднос карту.Доктор Лектер не пошевелился. Поднос остался снаружи. —Плум-Айленд, — продолжала она — Каждый день вы сможете гулять по берегуили купаться в океане. Надзиратели будут на расстоянии в семьдесят метров. Ноэто будет спецчасть. Все.

— А если я откажусь?

— Может быть, тогда вам разрешат повесить здесь ложныезанавеси. Может, это скрасит вам жизнь. Нам нечем вам пригрозить, докторЛектер. То, что я вам сейчас предложила — единственная возможность для васувидеть свет дня.

Она не смотрела на него, дабы не встречаться взглядами, неиспытывать, чей упорней. Она не хотела противоборства.

— Кэтрин Мартин сможет прийти ко мне и рассказать освоем похитителе, только о нем, если я захочу опубликовать такую работу? Итолько со мной одним, эксклюзивно?

— Да. Считайте, договор подписан.

— Откуда вы знаете? Кем подписан?

— Я сама ее приведу.

— Если она захочет.

— Придется сначала спросить у нее самой, не правда ли?

Он втянул поднос на свою сторону.

— Плум-Айленд.

— Находится в северной части Лонг-Айленда.

— Тут говорится: «Плум-Айлендский федеральный центр поизучению заболеваний животных (исследование болезней полости рта копыт ит. п.)». Звучит прелестно.

— Это только в одной части острова. Там прекрасный пляжи приятные условия проживания. А весной туда прилетают и строят гнезда крачки.

— Крачки. — Доктор Лектер вздохнул. Он слегкаоткинул голову и коснулся алым кончиком языка самого центра алой верхнейгубы. — Если мы хотим продолжить этот разговор, Клэрис, я должен иметьчто-то на своем счету. Quid pro quo. Я сообщаю какие-то вещи вам, а вы — мне.

— Идет, — сказала Старлинг.

Ей пришлось прождать целую минуту, пока он произнес.

— Гусеница становится куколкой в коконе. Затем онавыходит из своей потайной переодевальни и возникает перед нашим взором впрекрасном обличье имаго. Вы знаете, что такое имаго, Клэрис?

— Взрослое крылатое насекомое.

— А еще что?

Она отрицательно помотала головой.

— Это термин из почившей в бозе веры в психоанализ.Имаго — это образ родителя, захороненный глубоко в подсознании с самого детстваи связанный с сильным детским переживанием. Слово это означало восковоеизображение — бюст предка который древние римляне носили во время похороннойпроцессии… Даже флегматичный Крофорд должен увидеть некую символику в коконенасекомого.

— Ничего такого, на что можно было бы опереться, кромеперечня подписчиков на энтомологические журналы, чтобы проверить черезлатентный дескриптор, нет ли среди них известных нам лиц, совершившихпреступления на сексуальной почве.

— Прежде всего давайте откажемся от прозвища Буффало Билл,оно только вводит в заблуждение и совершенно не имеет отношения к лицу, котороенас интересует. Для удобства будем называть его Билли. Я дам вам конспективноеизложение своих соображений. Готовы?

— Готова.

— Символика кокона куколки — превращение.

Гусеницы — в бабочку, дневную или ночную. Билли полагает,что хочет превратиться в женщину. Делает себе костюм девушки — из настоящихдевушек. Поэтому его жертвы — крупные особы, костюм должен быть впору.Количество жертв может означать, что он рассматривает последовательную сменукостюмов, как следующие одна за другой линьки. Он совершает все это вдвухэтажном доме; вы выяснили, почему в двухэтажном?

— Одно время он их вешал.

— Правильно.

— Доктор Лектер, мне никогда не удавалось соотнеститранссексуализм с насилием. Транссексуалы обычно неагрессивны.

— Правильно, Клэрис. Иногда можно заметить пристрастиек хирургическим вмешательствам; транссексуалы вообще придирчивы к своейвнешности. Билли не настоящий транссексуал, Клэрис; вы уже почти ступили на тотпуть, на котором сможете его поймать. Сами-то вы видите это?

— Нет, доктор Лектер.

— Прекрасно. Тогда, разумеется, вы не против того,чтобы рассказать мне, что случилось после смерти вашего отца.

Старлинг опустила глаза на исцарапанную крышку школьнойпарты.

— Я не думаю, что вы отыщете ответ в ваших бумагах,Клэрис.

— Маме удавалось содержать нас всех вместе целых двагода.

— Каким образом?

— Днем она работала горничной в мотеле, а по ночам —кухаркой в кафе.

— А потом?

— Меня отправили к двоюродной сестре матери. Она смужем жила в Монтане.

— Только вас?

— Я была самая старшая.

— И город ничего не сделал для вашей семьи?

— Сделал. Чек на пятьсот долларов.

— Странно, что не было страховки. Клэрис, вы сказали,ваш отец задел бегунком затвора о дверь пикапа.

— Да.

— У него что, не было патрульной машины?

— Нет.

— Это было ночью?

— Да.

— У него не было пистолета?

— Нет.

— Клэрис, он работал ночью, ездил на пикапе,вооруженный только дробовиком… Скажите, а у него, случайно, не было на поясетабельных часов? Такой штуки, с которой надо подъезжать к определенным столбамв городе, где привинчены специальные ключи, и вставлять эти ключи в часы, чтобыотцы города знали, что вы не спите на дежурстве. Скажите, были у него эти часы,Клэрис?