нет никого, о ком бы я заботился так же, как он заботится о моей сестре и их ребенке.

– Ты прекрасна, – говорю я Аиде, целуя ее в щеку.

– О боже, – смеется она. – Должно быть, я уже размером с моржа, раз мой брат делает мне комплименты, чтобы поддержать.

– Тебя не тошнит? – спрашиваю я.

– Нет, – отвечает Кэллам, строго глядя на Аиду. – Но у нее отекают ноги, потому что она слишком много работает.

– Ничего, – подмигивая, отвечает девушка. – Вечером сделаешь мне массаж.

– Вы уже выбрали имя? – спрашиваю я.

– Я думала, мы назовем его в честь прадедушки Кэла, – ухмыляясь, говорит Аида. – Тебе не кажется, что имя Руайдри так и просится на язык?

– Исключено, – говорит Кэл.

– Это означает «великий король».

– Ты не можешь быть королем, если никто не может выговорить твое имя, – отвечает ее супруг. – Твоего дедушку, кажется, звали Клемент?

– Звучит как имя для папы римского, – скривившись, отвечает Аида.

– Кажется, теперь детей принято необычно называть, – замечаю я. – Эппл[37], Блю[38], Фокс[39] и все такое.

– Идеально! – радостно соглашается Аида. – Я назову его в честь места, где он был зачат. Милый крошка Элеватор[40] Галло…

– Кажется, ты хотела сказать Элеватор Гриффин, – поправляет ее Кэл.

– Элеватор Гриффин-Галло, – произносит Аида. – Очень представительно.

– Вы, кстати, сидите вон там, – говорю я, показывая на место слева от сцены.

– О-о-о, мягкие складные стулья!

– Только лучшее для моей сестренки.

– Можете подождать вон там, если хотите, – говорю я им, кивая головой в сторону трейлера, уставленного закусками и напитками. – Людей начнут запускать через пару минут.

Аида сжимает мою руку.

– Спасибо, что нянчишься с нами весь день.

Пока она отправляется к трейлеру, Кэл задерживается, чтобы немного со мной переговорить.

– Не думаю, что будут трудности, – говорит он. – Проблема торговли людьми, пожалуй, единственная точка соприкосновения обеих партий. Риона просто накручивает.

– Ты выступаешь сразу после мэра? – спрашиваю я.

– Ага. Мы весьма сблизились за последние месяцы. Он поддержит мою кандидатуру, когда я буду баллотироваться на его должность.

– Значит, передает эстафетную палочку.

– Можно и так сказать.

– Во сколько нам это обойдется? – спрашиваю я, понизив голос.

Кэл хмыкает.

– Около пятисот тысяч. Оплачивается в виде «гонорара за выступления» на будущих мероприятиях.

Нам важно, чтобы Кэл стал мэром, чтобы нам одобрили остальную застройку Саут-Шора.

– А Яфью Соломон выступает после тебя? – спрашиваю я.

– Верно, – Кэл смотрит на меня внимательно. – Аида сказала, что между вашими семьями была какая-то история.

– Я встречался с ним однажды, – сухо отвечаю я. – Мы никак не связаны.

– Ладно, – говорит Кэл.

Я не могу сказать по его лицу, насколько подробно посвятила его Аида в эту историю. Но на моем явно читается нежелание говорить об этом. Так что Кэл не настаивает. Он просто хлопает меня по плечу и говорит: «Увидимся».

Оставшаяся часть часа проходит в бурной деятельности – рассадить зрителей на открытом поле, еще раз пройтись вдоль периметра, связаться с дальней охраной через наушники и так далее. Питерсон берет на себя спикеров, распределяя их места на сцене, так что мне не приходится общаться с Яфью. Я еще даже не видел его, так как дипломат прибыл последним, пока я был на южном конце лужайки, общаясь с офицерами, прикомандированными из полиции Чикаго.

Наконец из колонок начинает доноситься музыка, чтобы зарядить толпу. Играет «Start Me Up» группы The Rolling Stones. Не знаю, кто подбирает эти плей-листы, но сочетание рок-музыки и закоснелых политиканов всегда казалось мне странным.

Впрочем, Кэл вовсе не закоснелый. Он высокий, стройный и симпатичный. Мужчина излучает энергию, когда проходит по сцене, приветствуя толпу. Когда мы впервые встретились, он показался мне умным, но вместе с тем высокомерным и напряженным, что отталкивало. С этими своими пронзительными голубыми глазами-лазерами он напоминал Терминатора Т-1000.

Аида раскрыла в нем лучшее. Наполнила юмором и харизмой. Я не сомневаюсь, что мой зять станет мэром и кем угодно после этого.

Я бы взвыл от такого. Чем старше я становлюсь, тем меньше мне нравится разговаривать с людьми вообще.

И все же интересно наблюдать, как толпа отвечает ему приветственными криками, стоит мужчине только появиться на сцене. Похоже, большинство из них знает и Аиду тоже – толпа ревет, когда она посылает им воздушный поцелуй. Себ говорил мне, что они ведут блоги в Инстаграме, благодаря которым стали популярны. Я слишком стар – у меня даже нет странички на Фэйсбуке, не то что аккаунта в Инстаграме[41].

Мэр выходит на сцену вслед за ними минутой позже. Он невысокий, но умеет себя подать. У мужчины залысина на макушке, при этом длинные и седые волосы по бокам. На крючковатом носу красуются очки без оправы, а губы расплываются в широкой кривозубой улыбке. Несмотря на рост в 5 футов 7 дюймов[42], внушительный живот придает ему чувство собственного достоинства. Мэр машет толпе обеими руками, его пухлые пальцы напоминают мне перчатки мультяшек.

Мэр Уильямс такой же коррумпированный, как и все, но по-своему добродушный. С помощью взяток, одолжений и договоренностей он всегда готов вести дела с ирландскими и итальянскими мафиозными семьями или с кем-либо еще, кто хочет поддерживать жизнь в городе.

Иметь с ним дела довольно приятно, но иметь в качестве мэра Кэла будет еще приятнее. Кого бы не хотелось видеть на этом посту, так это какого-нибудь святошу или главу конкурирующего семейства.

Пока я думаю, кто может составить Кэлламу конкуренцию в предстоящих выборах, на сцену поднимается Яфью Соломон. Я смотрю на него снизу вверх со своего места перед ограждениями.

Он выглядит почти так же, как в тот вечер, когда мы виделись в последний раз – высокий и худой. Дорогой костюм сидит на нем как влитой. Я не вижу новых морщин на его царственном, как всегда, лице. Только короткие седые пряди в его темных волосах говорят о том, что прошло время.

Он не смотрит вниз и не видит меня. Взор Яфью обращен на толпу, и на его лице застыло выражение удовлетворения. Такая высокая явка – это его заслуга.

На секунду мне кажется, что за ним следует его жена. Затем Яфью встает рядом с ней, и я вижу лицо. И понимаю, что это Симона.

Я замираю, глядя на нее.

Я был готов увидеть ее отца. Но я и на секунду не мог представить, что Симона будет с ним.

Меня постоянно преследуют ее фото с Ибицы, из Парижа, Лондона и Майами… кадры, сделанные папарацци и фотографами с красных дорожек. Насколько я знаю,