– Здравствуйте…

Пауза…

– Я изучил ваше досье – вы представляете определённый интерес для нас.

– Весьма польщён, монсеньор!

– Оставьте… Что вы можете сказать о тех материалах, которые были даны вам позавчера?

– Право слово, монсеньор… Я как-то даже и затрудняюсь, но… Речь ведь идёт об обычных котах?

– Нет. Вы не правы. Это – не обычные кошки. Неужели вы полагаете, что я стал бы обращать внимание на такие несерьёзные вещи?

Так…

Прокол…

Николай мгновенно вспотел: «Эти документы явно были мне предоставлены не для того, чтобы проверить насколько я способен отличать вымысел от реальной задачи! Что делать?».

– Если вы так говорите, монсеньор, я готов приложить все свои силы и способности для скорейшего выполнения поставленной вами задачи! – попытался выкрутиться Николай.

– Независимо от вашего личного отношения к ней?

Показалось или нет – но затылка Богаченко коснулся лёгкий сквозняк…

Позади него открылась дверь?

Там плотная штора…

А что за ней? Дверь?

Вполне возможно…

«Никогда не оборачивайся!», – проскользнула мысль…

– Это не имеет отношения к делу, монсеньор. Задача поставлена – и она будет выполнена, – уже более твёрдо ответил Николай.

– Повторюсь: насколько серьёзно вы воспринимаете данное поручение? – в голосе хозяина кабинета прозвучало лёгкое раздражение.

– Максимально серьёзно, монсеньор! – ответил Николай, а сам подумал: «Неси всё что угодно, он должен мне поверить!».

И тут он вдруг почувствовал…

Что-то как бы касается головы, такое впечатление, что осторожные пальцы гладят волосы…

Словно залезают под череп…

Господи, это ещё что такое?!

– Монсеньор, вы можете быть во мне уверены! Я выполню все ваши поручения!

– Любые?

– Разумеется…

– С чем бы они ни были связаны?

– Конечно! – со всей возможной пылкостью произнёс «аспирант».

Тень в кресле пошевелилась.

– Даже так… Что ж! Обернитесь!

– Что?! Монсеньор…

– Я же сказал – обернитесь!

Богаченко мгновенно покрылся холодным потом: «Никогда не оборачивайся… Откуда это вообще известно? Фейк, наверное… А если нет? Но ведь есть недвусмысленный приказ! Капарелли фактически распоряжается институтом, все прочие – не более чем вывеска. Обернуться?..», – мелькали панические мысли.

– Ну?!

И Николай медленно повернул голову назад…

– Монсеньор? – возникший в дверях слуга наклонил голову.

– Уберите это… – кивнул хозяин кабинета на скорчившееся у противоположного края стола неподвижное тело.

Богаченко лежал, вцепившись окровавленными – сорвал ногти, хватаясь за ковёр? – пальцами в ножку стула.

– Он…

– Да. Закопайте его где-нибудь… Ну, вы знаете.

– Он не выдержал?

– Увы… Народ пошёл какой-то слабый… Столкновение с реальным миром им не под силу. Для них весь мир ограничивается «Макдональдсом» и «Си-Эн-Эн»… Дети интернета! Того, о чём там не написано – в природе существовать попросту не может!

– Сожалею, монсеньор…

Когда дверь за уходящим слугой закрылась, Капарелли поднял телефон и набрал номер.

– Дженкинс?

– Да, монсеньор!

– Присылайте нового кандидата. Как там его… А, Гарашенко!

– Геращенко, монсеньор…

– Неважно. Этот, которого вы прислали сегодня, нам не подошёл. Не выдержал проверки. Вам надо строже подходить к подбору кадров!

– Понятно, монсеньор. Исключить его из списков?

– Разумеется. По стандартной процедуре.

– Я всё понял, монсеньор. Новый кандидат прибудет к вам завтра. В то же самое время…

– Попутно продумайте и дополнительные варианты. Меня не устраивает тот факт, что по столь серьёзному для нас вопросу будет работать только один человек. Требуется подстраховка!

– Я вас понял. Всё будет организовано должным образом, монсеньор!

Свой барсик у Антона появился этим летом, а привёл его из старого аэропорта кот Мишки, лучшего друга и верного напарника по играм. Пару летних месяцев мальчишка и хвостатый привыкали, пытаясь научиться понимать друг друга с полуслова. Мишка же как мог помогал младшему товарищу в нелёгкой задаче.

На деле не так-то это просто оказалось, поэтому приключения на небезызвестную часть тела находились быстро и часто. Как бы там ни было, но по-настоящему опасное происшествие было всего одно, но зато какое!

В последних числах августа Андрей, одноклассник Антона со своими друзьями уговорил паренька пробраться в полуразрушенную попавшим снарядом пятиэтажку. Сорвиголовы мигом отправились на окраину города, чтобы вдоль и поперёк исследовать огороженную, всеми забытую территорию.

На беду, взрослые привыкли полагаться на четверолапых защитников, поэтому никто не насторожился, увидев весёлую гурьбу в тех краях.

Мало ли куда они направляются?

Вон, их барсик сопровождает, значит, дети в полной безопасности.

Именно такая беспечность едва не привела к трагедии, когда ветхий пол пятого этажа начал рассыпаться в прах под весом Антона.

Если бы не самоотверженность подросшего четырёхлапого спутника, его хозяин непременно бы погиб. Тем не менее – сам кот сильно пострадал и находился на грани жизни и смерти.

В попытке спасти четверолапого друга и защитника мальчишка вынужден был искать помощи у взрослых. Для Антона подобным добрым волшебником стал Иван Сергеевич, встреченный им там, где всё началось: в поросшем высокой травой заброшенном аэропорту.

К радости мальчика, старик быстро подлатал котёнка и отправил Антона восвояси, взяв обещание никому не рассказывать о произошедшем.

* * *

Начало нового учебного года ничем не отличалось от предыдущего: на уроках всё по-прежнему откровенно скучали и были словно сонные мухи, а необходимость вставать в такую рань лишь ухудшала настроение.

И всё же от школы никуда не денешься, поэтому каждое утро в класс вваливалась орава хмурых ребят. Но стоило урокам закончиться, как эта толпа дружно неслась на улицу, едва не сбивая с ног всех, кто имел неосторожность встать на пути. Вот тогда-то и начиналась настоящая жизнь!

Антон пока был единственным в классе, у кого появился свой барсик, так что всё внимание было приковано к нему и его пушистому защитнику. То и дело одноклассники просили рассказать: каково же это – стать владельцем такого зверя, но мальчик всеми путями старался поменьше болтать, опасаясь проговориться и о Иване Сергеевиче, и о его котятах. Антон твёрдо решил сдержать обещание, данное старику.