Поэтому, когда старик вернулся с чаем и печеньем, ему только и оставалось, что прошептать:

– Все дети одинаковы…

– Ничего страшного, что мы немного поиграли? – смутившись, спросил Антон. В этот момент его, играя, ударил лапой по руке один из котят. – Ой, а они сильные! Даже такие мелкие!

– А что ж ты хотел? Как бы они защищать кого-то могли, будь они слабыми и беспомощными?

– Это… Ну… Не знаю… Просто казалось, что они немного другие, что ли. Представляете, а я летом столько возился со своим, он мне казался таким взрослым, серьёзным. Даже обидно было, что с ним за компанию не повеселиться. А сегодня понял, что они могут вести себя, как обычные коты. Мой сегодня начал о кресло когти точить, стоило мне отвлечься!

Старик рассмеялся.

– Это всё, что тебя удивило в его поведении? – внезапно серьёзно поинтересовался учёный. И чуть мягче продолжил. – Антон, барсики, конечно, немного различаются по характеру, и некоторые не просто играют со своими юными подопечными, но и любят подурачиться, вот только не настолько всё плохо. Мне пока не доводилось ни видеть, ни слышать о том, что они – любители испортить мебель в доме. Сам же только что сказал, что отвлёкся, вот он и пытался обратить на себя внимание. Они же не умеют говорить.

– Я как-то не подумал… – смутился мальчишка.

Антон всё собирался с силами, но так и не мог осмелиться спросить о Мишке, поэтому тянул время за чашкой чая и пустой болтовнёй. Оно хоть много полезного и интересного довелось узнать, да всё не то.

Что если Иван Сергеевич запретит рассказывать?

Терять из-за этого друга не хотелось. Так же, как становиться обманщиком и предателем.

Из раздумий паренька вырвал немного встревоженный голос седого учёного:

– Антон, я же вижу, что тебя что-то беспокоит. Что случилось?

– Это… Можно мне рассказать своему другу о том дне в заброшке и… И о вас? – решив, что отступать уже некуда, признался пятиклассник. – Мы честно-честно никому больше не расскажем. Просто я не хочу обманывать друга. Мишка мне тогда помог добраться домой, и он знает, что я был там, и что возвращался без своего барсика…

Не сказать, что Иван Сергеевич выглядел разочарованным, но было видно, что ожидал он всё-таки не этого вопроса. А немного помолчав, ответил:

– Ты уверен в своём друге? Подумай над этим хорошенько. Всегда найдутся те, кто захочет причинить вашим защитникам вред или использовать их в своих целях.

– Уверен, – Антон оставался твёрд в своём решении. – От нас никто ничего не узнает.

– Что ж, тогда приходите завтра вдвоём. Но помни, что ответственность за последствия будет на тебе, а не на твоём друге или ком-то ещё.

Вскоре мальчик со своим барсиком отправились домой, а Иван Сергеевич провёл остаток вечера в некоторой задумчивости…

На следующий день Антон дожидался Мишку у школы, и как только у того закончились уроки, сразу потащил к старику, объяснив по пути лишь самую малость.

Пожалуй, если бы не спокойствие его четверолапого, мальчишка и не пошёл бы никуда.

История о том, кто такие барсики, заняла у Ивана Сергеевича не так уж много времени – к удивлению Антона. Ему учёный рассказывал намного дольше.

Или это только так казалось?

Как бы там ни было, но в этот раз Антон немного скучал, слушая заново те же слова.

Чего нельзя было сказать о втором мальчике: вот уж кто внимательно следил за каждым словом и пытался всё понять, с недоверием поглядывая то на старика, то на своего кота.

– А вы заметили, что они стали вести себя как-то не так, как раньше? У них что-то случилось? – нетерпеливо выпалил Миша, стоило только старику замолчать.

Иван Сергеевич впервые за вечер заинтересовался и, как показалось мальчишкам, облегчённо вздохнул. Видимо, этого вопроса он не просто ожидал, но и надеялся, что таковой прозвучит.

– Ты тоже заметил, парень? Не знаю, но мне это не нравится. Даже те крохи… – старик кивнул в сторону корзины. – Ещё не окрепнув, уже учатся сражаться. Взрослые коты тем более выглядят встревоженными и не отходят от детей ни на шаг даже там, где много людей. В школу ещё не заходят вместе с вами, так ведь?

– Не-а… Но их, наверное, учителя и не пустят ведь.

– Всё может быть… Я могу попросить вас быть настороже и приглядеть за барсиками? Мне не очень удобно постоянно у школ торчать, а вы там и так постоянно.

Антон, немного опешивший от такой просьбы, растерянно спросил:

– А разве что-то не так? Мой же вчера оставил меня в подъезде одного. И ничего. Даже стыдно не стало за то, что не подождал.

– Значит, не чувствовал опасности, – коротко отрезал Иван Сергеевич.

Антон ещё что-то хотел сказать, но Мишка его перебил:

– Если что-то изменится, мы обязательно вам скажем. А сейчас нам уже пора. Спасибо за рассказ. До свидания.

Миша потащил друга к выходу, за ними ленивой, но уверенной походкой поплелись и их четвероногие спутники.

Как только ребята вышли из подъезда, старший мальчишка засыпал спутника упрёками.

– Ты вообще ему веришь? А может он врёт?[17]

– Это… Ну, он же моего спас после «заброшки».

– И что? Да любой ветеринар справился бы с этим не хуже!

– Барсики не боятся его.

– Это да, конечно… А вдруг он какой-нибудь маньяк, который специально притворяется добрячком, и они просто ещё не поняли, кто это на самом деле? Ты зачем потащился к нему непонятно куда?

– Так ты ж тоже пошёл?

– Поэтому и надоело быть нянькой. Ты когда уже думать научишься? – начал сердиться Мишка.

– Эй!

– Ладно, проехали. В одном дед прав: барсики постоянно настороже. Это странно и как-то напрягает.

– Да где ты вообще заметил всё это?! Что с ними не так?

– Антон, глаза открывать надо иногда. Мне папа постоянно говорит, чтобы я держал открытыми глаза, а не рот, а у тебя как-то наоборот получается, – Мишка глубоко вздохнул, чтобы немного успокоиться. – Извини. Просто мне надоело, что ты ведёшь себя так глупо. Из-за этого не только у тебя фигня всякая происходит, но и у других. Ты ж сам чуть барсика своего не угробил. А теперь мы попёрлись к деду какому-то непонятному.

– Ага-ага… Я тупой… А ты сейчас, как моя бабушка. Мне теперь так к тебе и обращаться – «Бабуля»?

Мальчишки почти одновременно захохотали.

– Ты, правда, не веришь во всё, что Иван Сергеевич рассказал? – всё ещё похрюкивая от смеха пролепетал Антон.