и мужчина… Вон сам Гад (увивительно говорящее имя у человека, кстати), бросив выводок детишек, спелся с монакской принцессой. Люкс это наркотик, однажды подсев на который, уже очень сложно вернуться назад к нормальной среднестатестической серости – общественному транспорту, супермаркетами, фаст-фуду, некачественным китайским шмоткам…

«Взгляните на нее» прорезается голос брюнетки, «Учила лопуха Франсуа наслаждаться жизнью, а сама? Когда самое время радоваться и праздновать победу, размазывает крокодиловы слезы по щекам и мучает себя какой-то неуместной ерундой. Кто тебя просит привыкать к китайскому трепью, дубина? Тебе сегодня миллионер признался в любви! Выйдешь замуж, отполируешь этот брильянт, еще все знакомые обзавидуются!» Она безусловно права. Только от признания в любви до предложения руки и сердца мне еще придется пройти непростой, усеяный колючками путь. И сейчас, нежась в уютном коконе моего домашнего гнездышка, я еще даже не представляю, какими многочисленными и какими острыми окажутся эти колючки.

Глава 10

Блондинка в шоколаде

Следующий месяц мы с Франсуа « встречаемся ». Бороздим незатейливые ресторанишки близлежащих живописных деревень, где цена меню « первое, второе, дессерт » не привышает сорока евро, а самое дорогое вино не выскакивает за пределы сотни. Загораем на общих пляжах под позорным зонтиком с логотипом Кока-Колы, очевидно позаимствованным Франсуа в какой-то придорожной забегаловке. Как вариант страшно романтичные дикие песочные россыпи, куда мы корабкаемся по горам и ущельям, обдирая кожу, и, достигнув, желанной цели, натыкаемся на такую же плотность отдыхающих на 1 кв м, как и на Круазетте (разве что здесь все голые – место-то дикое!) Распиваем дешевое розовое вино, пиво и поганенькие коктейли в продымленных спортивных барах, куда слетаются после работы друзья моего красавчика, такие же лохматые и нетронутые умелой рукой стилиста, как и он. Занимаемся сексом у меня, у него, в машине, на природе… Это, пожалуй, единственные моменты, когда я могу позволить себе расслабиться и быть самой собой, сбросив вместе с одеждой обрыгший образ влюбленной подружки неудачника. Поэтому для своего первого ответного признания в любви я выбираю блаженные секунды « после », когда у моих слов гораздо больше шансов прозвучать искренне. Если отмести весь этот отвращающий налет безденежности, Франсуа ведет себя безупречно. Он постоянно делает мне маленькие (в том числе по стоимости) сюрпризы : листочки с признаниями в любви на холодильнике, букеты цветов, коричневые коробочки Maison de Chocolat, корзинки свежих фруктов. Он помнит, что я с удовольствием грызу хлебные горбушки, зато кончики круассана предусмотрительно (в них на мой взгляд собраны все калории) оставляю без внимания. Он знает, что я предпочитаю твердые недоспелые персики и зеленые бананы, а манго и дыню на дух не переношу. Он по-джентельменски уступает мне оба крылышка жареной курицы, и я не стыжусь в его присутствии самозабвенно сдирать с них зубами тонкую запеченую кожицу… 22-летняя Лиза Кравченко уже сгорела бы дотла от пламенной любви к подобному прекрасному принцу-малобюджетнику. Как жаль, что у этой наивной мечтательницы, закопавшейся с головой в Чечулинском огороде, никогда не будет шанса на такую встречу. А 35-летняя Люлю держится изо всех сил, чтобы не намекнуть внимательному ухожеру, что ее тошнит от публичных пляжей, где невозможно отдохнуть из-за криков детворы, где вы рискуете в любой момент схлопотать мячом по лбу, потому что в двух метрах от вас веселая компания загорелых магребинцев взялась играть в волейбол, где развалившаяся рядом мамаша с четырьмя животиками, удачно расположенными спереди на манер полочек в шкафу, безудержно дымит вонючей сигаретой вам в лицо… Что ей осточертели его одноклеточные друзья, у которых в вакууме черепной коробки вяло телепаются три прямые извилины: пиво, секс и спорт. Что у нее чешутся руки добраться до его гардероба и, собрав в мемориальную кучу все его содержимое, торжественно поджечь это тряпичное безобразие, которое столь ужасно, что даже нищие африканцы, получив его в виде гуманитарной помощи, забросали бы дарителя камнями за подобную издевку. И еще, что ее трясет от страха от одной мысли о предстоящем знакомстве с маленьким монстром по имени Леа. Однако, как бы я не страшилась этой встречи, она неминуемо наступает.

Как-то спокойным, ничем не предвещающим беды вечером Франсуа торжественно объявляет, что «завтра» мы идем в аквариум втроем. Опыта знакомства с отпрыском своего суженного у меня еще не было. Из глубин памяти почему-то выпрыгивает первый визит к мамаше Забельской, ее перемайонезенный салад Оливье, строгий критичный взгляд из-под кустистых бровей, янтарные бусы на толстой розовой шее и замызганный передник с неуместным Дональдом Даком. Я отгоняю от себя это страшное видение. Как вести себя с будущей падчерицей? Улыбаться во все пломбы и разыгрывать добрую фею? Что ж попробуем. Будем надеяться, маленькая Леа не окажется прозорливее своего папашки и не разоблачит за моим альтруистичным анфасом тщательно скрываемую корысть. Для предстоящей миссии я выбираю белоснежную рубашку из тончайшего льна 100% Capri, идентичные шортики, соломенную панаму Борсалино и спартанские сандали Занотти (которые объясняют, почему в древней Спарте слабых сбрасывали с обрыва – выжить в такой зверской обуви могли только самые сильные и выносливые). На роль взятки (по-французски это слово звучит как pot de vin – горшочек вина, хотя в отличие от русских у них не было традиции расплачиваться алкоголем) выбирается большой кудлатый заяц, отдаленно напоминающий ее папашу. Итак, добрая фея готова к добрым делам. В Монакский аквариум мы отправляемся на машине Франсуа – Пежо Купэ 406, обожаемой хозяином так, будто это настоящая Феррари, а не хилый набросок (эта модель Пежо была нарисована дизайнером Феррари Сержио Пининфариной). Когда я загружаюсь вовнутрь, Леа уже дрыхнет в своем детском сидении. Тем лучше. Если она проспит всю дорогу и весь аквариум, будет просто замечательно. «Ага, размечталась» комментирует мое пожелание Господь Бог, и будит ребенка на парковке.

– Леа, дочка, это Лиза, – представляет меня Франсуа, вытягивая свое сокровище из недр автомобиля.

Очутившись на земле, девочка становится малюсенькой, похожей по рамерам на крупную куклу. У нее круглая румяная мордашка с крошечной кнопкой носа и непропорционально огромными оливковыми глазищами.

– Поцелуй Лизу, – предлагает зачем-то Франсуа.

– Нет, фу! – она крутит головой так отчаянно, что мне кажется, та вот-вот сорвется с цоколя и покатится по асфальту.

Хорошенькое начало. Чтобы задобрить врага, я вытаскиваю из-за спины свой главный козырь – зайца, и протягиваю воинствующему карапузу.

Нормальный в моем понимании ребенок с радостью принял бы подарок и поблагодарил щедрую тетеньку. Леа отворачивается от вислоухого с таким отвращением на краснощекой физиономии, как будто перед ней развернули грязный памперс. «C’est pas gagne» комментирует брюнетка.

– Она у чужих