Луис потерял ощущение времени исправления; но они шлинедолго. Наконец Джад снова остановился и повернулся к Луису.

– Подойди, – позвал он. – Теперь нужно лезть наверх. Тутсорок две или сорок четыре ступени.., не помню точно. Только следуй за мной.Доберемся до вершины и будем на месте.

Старик полез, и Луис последовал за ним.

Каменные ступени оказались достаточно широкими. То и делопод ботинками Луиса хрустели камешки.

…двенадцать – тринадцать…четырнадцать…

Ветер стал резче, холоднее. У Луиса онемело лицо. «Мы ужеподнялись над кронами деревьев?» – удивился он и посмотрел вверх. Он увиделбиллион звезд, холодно светивших в темноте. Никогда в жизни звезды не давалиему ощущение такой собственной незначительности, бесконечной ничтожности. Онзадал самому себе древний вопрос: «есть ли там кто-нибудь разумный?» – и вместоудивления, мысль породила некое холодное чувство, словно он спросил сам себя:может ли он съесть пригоршню жуков?

…двадцать шесть..двадцать семь..двадцать восемь… «Ктовырезал эти ступени? Индейцы? Микмаки? Голыми руками? Надо спросить у Джада».Мысль «о голых руках» заставила Луиса подумать о «пушных зверях», а потом онподумал о том звере, что перебежал им дорогу в лесу. Споткнувшись, Луис рукой вперчатке схватился за скалу слева от себя, чтобы сохранить равновесие. Камниоказались старыми, крошащимися, с выбоинами, морщинистыми. «Словно сухая кожа,которая уже износилась», – подумал он.

– Луис, с тобой все в порядке? – прошептал Джад.

– Да, – ответил он, едва дыша. Все тело его дрожало отнепомерного веса Черча.

…сорок два..сорок три.., сорок четыре…

– Сорок пять, – сказал Джад. – Я забыл. Кажется, я не былтут уже лет двенадцать. Не уверен, что когда-нибудь снова приду сюда. Здесь..,поднимайтесь и приступим.

Он взял Луиса за руки и помог ему сделать последний шаг.

– Мы пришли, – сказал Джад.

Луис огляделся. Он даже смог что-то разглядеть. Звездныйсвет был тусклым, но его хватало. Они стояли на скале, покрытой щебнем; скале,которая, словно темный язык, вытянулась, чуть подальше исчезая под тонким слоемземли. Посмотрев в другую сторону, Луис увидел вершины хвойных деревьев, межкоторыми они прошли, прежде чем поднялись сюда. Очевидно, они поднялись навершину некой сверхъестественной «столовой горы» – геологической аномалии,которая выглядела бы более уместно в Аризоне или Новой Мексике, к тому жепоросшей травой. Вершина этой «столовой горы» или холма, или просто горы сосрезанной верхушкой.., чем бы оно там ни было.., оказалась лишенной деревьев, иднем солнце растопило тут весь снег. Повернувшись к Джаду, прежде чем холодныйветер ударил в лицо, Луис разглядел сухую траву и еще он разглядел, что все этоместо больше напоминало холм, чем «столовую гору». А дальше снова рослидеревья. Но голое место было таким ровным и выглядело так странно в окружениипоросших лесом холмов Новой Англии.

«Индейцы расчистили это место голыми руками», – неожиданноподумал Луис, словно кто-то подсказал ему.

– Пойдем, – сказал Джад и отвел Луиса ярдов на двадцать пятьближе к деревьям. Ветер тут был сильнее, но воздух казался чище. Темные тенискрывались под унылым покровом деревьев – деревьев, которые были самымистарыми, самыми высокими елями из всех, что Луис видел раньше.

Темные тени оказались пирамидками камней.

– Микмаки выровняли это место, – заговорил Джад. – Никто незнает, как, так как нет больше тех, кто знал, зачем Мауны построили своипирамидки. А Микмаки, которые пришли после них, знали, да забыли.

– Почему? Почему они делали это?

– Здесь земля для захоронений, – ответил Джад. – Я привелтебя сюда, чтоб ты смог похоронить тут кота Элли. Микмаки не обидятся, вы жезнаете. Они хоронят своих домашних любимцев рядом с людьми.

Слова старика заставили Луиса подумать о египтянах, которыепоступали еще лучше; они убивали своих домашних любимцев так, чтоб душиживотных после смерти могли служить душам их хозяев. Луис вспомнил, что читал отом, что как-то после кончины одной царицы было убито десять тысяч домашнихживотных – в том числе в список были включены шесть сотен свиней и две тысячипавлинов. Свиней, до того как их закалывали, умаслили розовым маслом – любимымблаговонием мертвой дамы.

«И они тоже строили пирамиды. Никто точно не знает, чтотакое пирамиды Муанов.., ориентиры это или памятники.., никто не может сказать.Они словно Стоунхэндж.., но мы же, черт возьми, отлично знаем, что египетскиепирамиды были и есть.., монументы смерти – самые грандиозные во всем мире.Здесь лежит Рамзес II. Он был Покровителем Долины Нила», – подумал Луис и дико,беспомощно захохотал.

Джад посмотрел на него, ничуть не удивляясь.

– Иди и похорони своего кота, – сказал он. – Я пока покурю.Я помог тебе, но хоронить кота ты должен сам. Каждый сам хоронит свое… Этонужно пройти самому.

– Зачем все это, Джад? Почему ты привел меня сюда?

– Потому что ты спас жизнь Норме, – сказал Джад, и слова егопрозвучали неискренне. Луис хотел поверить в искренность старика, но у негонеожиданно возникла твердая уверенность, что старик лжет.., или, может, старикусолгали, а теперь эта ложь перекочевала к Луису. Он вспомнил плотоядный взглядДжада, точнее, тот взгляд, что Луис посчитал плотоядным…

Но.., ничего реально. Ветер яростно был в лицо Луиса, словнотечение реки, сдувал волосы со лба, замораживал уши.

Джад присел, прижавшись спиной к одному из деревьев, сложилладони чашечкой, закрывая пламя спички, и прикурил Честерфильд.

– Хочешь затяжку перед тем, как начнешь копать?

– Нет. Все нормально, – ответил Луис. Его преследоваломножество неясных вопросов, но он понимал, что ему не удастся сформулировать ниодин из них. С одной стороны, в происходящем было что-то неправильное, но сдругой стороны, казалось, что все идет как надо, и Луис решил: пусть все идет,как идет. «Смогу ли вырыть могилу коту? Слой земли тут слишком тонкий». Луиснаметил место рядом с тропой, там, где скала уходила в землю.

Джад медленно кивнул.

– Подойдет, – сказал он. – Слой земли тут потолще, всеправильно. Земли тут достаточно, чтобы проросла трава и в общем ее достаточно,чтобы похоронить Черча. В давние-давние времена тут хоронили людей, хотя следыне так-то легко найти.

Но Луис не собирался ничего искать. Земля оказаласькаменистой и твердой. Очень быстро Луис убедился, что должен сперва раздробитьземлю киркой, чтобы выкопать достаточно глубокую могилу для Черча. Он сталчередовать работу: сперва киркой разбивал твердую землю и камни, потом лопатойвычерпал то, что наковырял. Руки заболели. Он снова начал согреваться. У неговозникла необъяснимая потребность сделать все хорошо, и он начал напевать себепод нос в такт с дыханием так, как делал, когда зашивал глубокие порезы. Иногдакирка так сильно ударяла по камню, что искры летели в разные стороны, адеревянная ручка начинала так вибрировать, что дрожали и его руки. Ончувствовал, как на пальцах вздуваются волдыри, но не мог остановиться, хотя,как и большинство врачей, обычно следил за своими руками. Над ним пел ветер,играл в кронах деревьев свою мелодию.