«Зайдите ко мне сегодня утром. Абсолютно необходимоувидеться».

— Вероятно, — сказала с улыбкой Вероника, — это Голливудделает нас такими самонадеянными!

— Как бы там ни было, — снова начал Грэндж, — получив вашепослание, доктор Кристоу пришел к вам. Вы повздорили. Не хотите ли вы, миссКрей, сказать мне, почему?

Инспектор раскрыл свои карты. По обнаружившим себя на долюсекунды признакам он уловил, что у Вероники резко упало настроение.

Она гневно отрезала:

— Мы не повздорили!

— Увы, мисс Крей! Вы ему сказали-«Мне кажется, что я васненавижу! Я не знала, что способна так ненавидеть!»

Вероника пожала плечами.

— Опять со слов прислуги! У моей горничной чересчур богатоевоображение. Существуют многочисленные способы выразить что-нибудь, и могу васуверить, что сцена не имели ничего мелодраматического. Я действительнопроизнесла эту фразу, но смысл у нее был совершенно доброжелательный, нужнобыло слышать, как она была произнесена. Мы флиртовали.

— Эти слова не следовало понимать буквально?

— Конечно, нет, инспектор! И я даю вам слово, что мы сДжоном не виделись пятнадцать лет. Наведите справки и вы увидите, что я говорюправду! — Она снова обрела уверенность.

Грэндж решил, что бесполезно продолжать дискуссию.

— Спасибо мисс Крей, пока у меня все, — вежливо сказал он,поднимаясь. Через несколько минут он толкнул калитку виллы Эркюля Пуаро.

Выслушав инспектора, Пуаро был очень удивлен. Все еще снедоверием он спросил:

— Значит, револьвер, который держала в руках Герда и которыйупал в пруд, — не тот, с помощью которого было совершено преступление?

— Да, это так.

— Это поразительно! — воскликнул Пуаро.

— По-моему, тоже. Мне это кажется абсурдом.

— Да, это лишено всякого смысла. Но в то же время,инспектор, это должно иметь смысл, а?

Грэндж глубоко вздохнул.

— Я это знаю. Мы должны найти способ вернуть происшедшемусмысл. Но пока я не вижу такого способа. Мы нисколько не продвинемся, пока ненайдем оружие, из которого был убит Кристоу. Оно из коллекции сэра Генри, покрайней мере, там одной единицы не хватает. Единственное, что можно утверждать,— это то, что все каким-то образом связано с «Долиной».

— Это верно!

— Это дело, — продолжал инспектор, — казалось таким простым,а оно вовсе не простое. Тут может быть ловушка, махинации, предназначенные длятого, чтобы заставить нас поверить в виновность Герды Кристоу. Но почему, втаком случае, около трупа не оставили оружие, которым было совершенопреступление?

— Возможно, потому, что не были уверены в том, что миссисКристоу его поднимет.

— Может быть! Допустим, она этого не сделала бы. На оружии,конечно, не было никаких отпечатков, их постарались бы уничтожить. Все равномиссис Кристоу попала бы под подозрение. Убийце только это и было нужно!

— Вы уверены?

Вопрос Пуаро застал инспектора врасплох.

— Если вы совершили преступление, — сказал Грэндж, — яполагаю, что вы постарались бы отвести подозрения на кого-нибудь другого. Это —обычное стремление убийцы.

— Да, если преступник обыкновенный. Но очень может быть, чтоубийца, который нас занимает, выходит за рамки обычного. Может быть, в этомскрыто решение задачи!

— В чем?

— В том, что наш убийца — не обыкновенный убийца.

— Пусть будет так! Но что он задумал и чего он хотел?

Пуаро развел руками.

— Ничего не знаю. Абсолютно ничего! Однако мне кажется…

— Что?

— То, что убийца — это некто, кто хотел убить Джона Кристоу,но совсем не хотел скомпрометировать Герду.

— Однако подозрение в первую очередь падает на нее!

— Да, но убийца знал, что существование второго револьверане будет долго оставаться тайной и что потом проблему будут рассматривать поддругим углом зрения. Однако он мог бы иметь отсрочку… Пуаро остановился.

— Для чего? — спросил Грэндж.

— Это как раз то, что я очень хотел бы знать! — воскликнулПуаро. — Я снова вынужден признаться, что у меня нет ни малейшей идеи на этотсчет.

Инспектор прошелся по комнате, а затем остановился прямоперед Пуаро.

— Месье Пуаро, сегодня я пришел к вам по двум причинам.Прежде всего, потому, что все мои коллеги и я знаем, что вы человек с большимопытом. Вы совершали чудеса в таких делах, каким мы сейчас заняты. Втораяпричина — та, что вы были там. Вы же очевидец. Вы видели, что произошло?

— По существу, — ответил Пуаро, — вы правы — я очевидец. Ноглаза, дорогой инспектор, — свидетели, на которые не следует очень полагаться.

— Как это?

— Случается, что глаза видят то, что от них хотят.

— Вы думаете, что-то было подстроено?

— Не уверен, однако это возможно. Все было слишком похоже наспектакль. А в отношении того, что я видел, нет никаких сомнений. Я виделмужчину, только что убитого выстрелом, и около него женщину, еще державшуюревольвер, из которого она стреляла. Это то, что я видел, и мы уже знаем, чтоэто фальшивая картина: револьвер оказался не тот, из которого убили.

Грэндж теребил кончики своих усов, которые никогда еще небыли столь отвислыми.

— Значит, могли быть и другие фальшивые детали этой картины?

— Очень возможно. Там были еще трое человек, которые,казалось, только что пришли. Я говорю «казалось», так как это не доказано. Прудсо всех сторон окружен довольно густым лесом, к пруду ведут пять тропинок, из«Долины» от дома, из леса, из сада, от фермы, пятая проходит здесь. Эти троепришли по разным тропинкам: Эдвард Эндкателл пришел из леса, леди Эндкателлподнялась от фермы, Генриетта Савернейк спустилась из сада, который расположенвыше дома. Все трое подошли к пруду почти одновременно, через несколько минутпосле Герды Кристоу. Любой из них мог убить Джона Кристоу, вернуться на одну изтропинок и выйти оттуда через несколько минут, одновременно с другими.

— Это вполне возможно, — согласился Грэндж.

— Есть и другая возможность, мы ее пока не рассматривали.Прийти по тропинке, которая проходит здесь, и по ней же уйти незамеченным.