И где-то среди хитросплетений эмоций и характеров таитсяистина.

Для Эркюля Пуаро лишь одно занятие было более интересно, чемизучение человеческой натуры, — установление истины.

Он твердо решил узнать истину о смерти Джона Кристоу.

— Но это совершенно естественно, инспектор. Я хочу быть вамполезной, если это в моих силах!

— Я очень вам признателен, мисс Крей. Вероника Крей быласовсем не такой, какой он себе ее представлял. Он боялся, что знаменитаяактриса начнет играть комедию. Артисты очень любят громкие слова идраматические действия. Мисс Крей может или принять его с удивительнойпростотой, или станет играть роль.

Но Вероника не была дурой, — это полицейский быстро понял,усевшись напротив нее.

— Я хотел бы, мисс Крей, — сказал Грэндж, — получить от васнекоторые сведения. Только факты. Скажите, в субботу вечером вы были в«Долине»?

— Да. У меня кончились спички… В деревне это простокатастрофа.

— И вы пошли за ними в «Долину». Это довольно далеко отсюда.Почему вы не обратились к своему соседу, месье Пуаро, который живет совсемрядом?

Вероника Крей улыбнулась, как улыбаются перед фотокамерой.

— Я не знала имени и положения в обществе своего соседа.Иначе я пошла бы к нему. Мне показалось, что это какой-то иностранец. Я егоостерегалась: он живет так близко и мог бы стать надоедливым.

Грэндж подумал, что ее объяснения правдоподобны.

— Вы получили спички, — продолжал он, — и когда вы были в«Долине», вы узнали в докторе Кристоу своего старого друга?

Она кивнула.

— Бедный Джон! Я не видела его пятнадцать лет!

— Правда? — в его тоне было вежливое недоверие.

— Правда?

— И вам доставило удовольствие его снова увидеть?

— Большое удовольствие! Всегда приятно снова встретиться состарым другом, не так ли, инспектор?

— В некоторых случаях, возможно…

Не ожидая следующего вопроса, Вероника продолжала:

— Джон проводил меня домой. Конечно, вы меня спросите, несказал ли он мне что-то такое, что могло бы пролить свет на эту трагедию. Я обэтом много думала и могу вам честно ответить — нет.

— О чем вы говорили?

— О прошлом! «Вы помните это?.. И то?..» Мы познакомились напобережье Средиземного моря. Джон действительно очень мало изменился, немногопостарел, конечно, и приобрел уверенность, Он мне ничего не рассказывал о своейсупружеской жизни, но у меня создалось впечатление — я подчеркиваю, речь идет обочень смутном впечатлении, — что он не особенно счастлив. Я полагаю, что егожена, которую мне от всей души жаль, — существо ревнивое, без сомнения, она емуустраивала сцены, когда он принимал хорошеньких пациенток.

— Не думаю, — сказал Грэндж, — она не производит такоговпечатления. Она действительно нисколько не похожа на ревнивую жену.

— Вы хотите сказать, что она скрывала свою ревность?Возможно. Это еще опаснее!

— Если я вас правильно понял, мисс Крей, вы уверены, чтомиссис Кристоу убила своего мужа?

— Я не должна была так говорить! Надо воздерживаться откомментариев, пока не закончится процесс. Я это знаю и должна была бы помнить!Я сказала это только потому, что моя горничная мне рассказала, что миссисКристоу стояла радом с трупом и еще держала в руке револьвер. Вы знаете, какраспространяются новости в деревне и как их преувеличивают слуги.

Грэндж вернулся к основной теме.

— Главный вопрос: кто мог иметь причины для убийства доктораКристоу?

По лицу Вероники пробежала легкая грустная улыбка.

— Как всегда, прежде всего подозрение падает на жену. Нообычно присутствует также и «другая женщина». Не могла ли она иметь основаниедля убийства?

— Вы думаете, что в жизни доктора Кристоу была другаяженщина?

— Это, скорее, домысел с моей стороны. Основанный лишь навпечатлении…

— Впечатления иногда могут быть весьма полезны.

— Судя по тому, что он говорил, эта женщина-скульптор быладля него больше, чем другом. Без сомнения, вы уже об этом знаете.

— Мы это учтем!

Инспектору показалось, что эта дежурная фраза доставилаВеронике большое удовольствие. Ее красивые синие глаза заискрились.

Официальным тоном Грэндж продолжал:

— Вы говорите, что доктор Кристоу проводил вас домой. Вкотором часу он ушел от вас?

— Должна вам признаться, что я этого не помню. Все, что ямогу вам сказать, — это то, что мы разговариваем долго, и, должно быть, былоочень поздно.

— Он заходил в дом?

— Да, чтобы выпить коктейль.

— Боюсь, что ваш разговор состоялся в другом месте… Точнее,в маленьком павильоне, который находится на берегу пруда.

Вероника захлопала ресницами.

— Вы настоящий детектив! — воскликнула она не колеблясь. —Это верно, мы там сидели недолго и болтали, курили. Как вам удалось это узнать?

Казалось, что она ждала ответ с любопытством ребенка,которому сейчас должны открыть секрет фокуса. Грэндж спокойно ответил:

— Вы, мисс Крей, забыли там свою лисью накидку… и спички.

— Да, да, конечно!

Грэндж продолжал столь же бесстрастно:

— Доктор Кристоу вернулся в «Долину» в три часа утра.

— Неужели так поздно? — удивление Вероники казалосьискренним.

— Да, мисс Крей.

— Вы знаете, это возможно! У нас было много о чем вспомнить…Прошло столько лет!

— Вы совершенно уверены, мисс Крей, что действительно невидели доктора Кристоу много лет?

— Я вам только что сказала, что мы не встречались пятнадцатьлет!

— Вы не ошибаетесь? Может быть, вы его видели гораздо чаще,чем говорите?

— Почему вы так думаете?

— Вот эта записка, например…

Инспектор вынул из внутреннего кармана пиджака лист бумаги иразвернул его — это была записка, которую она в воскресенье утром послалаДжону. Он громко прочитал: