не слыхивал! – рассмеялся весело Савва. – Это почто на тебя бары запали? А? Может, ты ещё сын самозванца Пугача, коей царём себя, Пятром Фёдорычем называет?

– Я ужо и думать не хочу, кто есть родители мои, – ответил угрюмо Архип. – Живу себе на свете белом – и то ладненько. Я батьку-то годов пять искал, а он от меня рыло воротит!

Пошёл дождь. Холодный, пронизывающий ветер трепал гривы коней. Савва привстал на стременах и напряжённо вгляделся вдаль. Архип наблюдал за ним, начиная мёрзнуть. Из-за сильного дождя невозможно было рассмотреть местность.

– Что будем делать, Архип? – спросил Савва. – Ни зги не видно. Может, ты дорогу распознаешь? А?

Архип пришпорил коня и, ничего не ответив, поехал вперёд. Савва поехал за ним. Лошади вязли в грязи, прилипавшей к копытам. Казаки пришпоривали бока животных, но усталые лошади, проскакав не больше десятка метров рысью, снова переходили на шаг.

Дождь прекратился лишь к вечеру. Темнело. Казаки промёрзли до костей в промокшей одежде. С наступлением сумерек усиливались порывы ветра, который дул им в спины. Они ехали наугад. В темноте пасмурного осеннего вечера ни один огонёк не попался им на пути, который мог бы послужить хоть каким-то ориентиром.

Потеряв всякую надежду добраться засветло до моста через Сакмару, Архип остановил коня. Дальнейшее блуждание по степи не прельщало его.

– Ну что, наугад поскачем к лесу али как? – спросил он, едва шевеля посиневшими от холода губами.

Савва не ответил. Он вздрогнул, подался вперёд и, повернув голову, стал прислушиваться. В ночной тишине до его слуха донеслось ржание лошадей.

Казаки встревожились и, на всякий случай, выхватили из ножен сабли. Шум и топот неумолимо приближались из темноты. Вскоре они увидели едва различимые силуэты. Впереди ехал высокий всадник, видимо, старший отряда. За ним – другие вооружённые всадники.

– Что делать будем? – шёпотом спросил у Саввы Архип, вытягивая из-за пояса пистолет и взводя курок.

– Трудно сказать, – прошептал тот, делая то же самое. – Может, мирно разойдёмся?

– Сумлеваюсь я в том, – так же шёпотом ответил Архип. – Добрые люди в эдакую ночь по избам сидят, а лихие…

– Тпру-у-у! – остановил коня старший отряда, видимо, тоже достаточно хорошо разглядев казаков.

За ним остановился и весь его отряд.

– Опустите оружие и сойдите с коней, – грубо потребовал старший, его люди тем временем окружили Савву и Архипа.

– Ишь ты, – ухмыльнулся задиристо Савва, крутя головой. – А кто ты таков, чтоб от нас подчинения истребовать?

– Делайте, что говорю, а не то в лапшу изрубим! – ещё жёстче потребовал старший.

– Что ж, знать, судьбина нашенская эдака! – воскликнул Савва и вскинул руку с пистолетом.

Щёлкнул курок, но выстрел не прозвучал. Видимо, порох отсырел и пистолет дал осечку. Архип тоже сдавил рукоять пистолета. Он хотел выстрелить, но почему-то не сделал этого. А всего-то… Взять и прицелиться! Так просто. И так не просто, когда не уверен враг или друг перед тобой! Что же ещё удерживало его? Бесполезность выстрела? Боязнь смерти? Эх, не время сейчас погибать. Он опустил руку. И вдруг понял, зачем он хочет жить. Чтобы увидеть того, кто ищет его, называясь отцом! Вот почему он бережёт себя.

Савва пришпорил коня. Ударом сабли он выбил из седла вставшего на пути всадника и пустился вскачь.

– Держи его! – закричали всадники и, подстёгивая лошадей, бросились за ним следом.

– Стреляйте! Стреляйте в него, сукины дети! – загремел басом старший. – Застрелите этого сабармана, чтоб ему пусто было!

Грянуло несколько выстрелов, но… Пули, видимо, не достигли цели.

– Стреляйте, чёрт подери! – исступлённо орал старший.

Он сам скинул с плеча ружьё. Но конь под ним поскользнулся. Старший выстрелил. Архип рассмеялся.

– Хреновые вы стрелки, как я погляжу, – сказал он с плохо скрываемой издёвкой. – Вы и в коней под собой с эдаким умением промахнётесь!

Савва исчез в ночи бесследно. Несколько человек, бросившихся за ним в погоню, скоро вернулись ни с чем.

Крепко выругавшись, старший отряда кивнул на Архипа.

– Заберите у него всё оружие, а самого покрепче свяжите, – распорядился он. – Когда до места доберёмся, враз за двоих спрос учиним!

И вскоре отряд продолжил свой путь.

«Да хранит тебя Господь, Савва!» – подумал Архип, морщась от боли, вызванной врезавшейся в запястья рук мокрой верёвкой.

Он верил, что внук Мариулы, которому была знакома степь, вернётся в Сакмарск целым и невредимым. И эта вера как-то отвлекала его от мрачных мыслей относительно своего пленения и от того, что теперь ждёт его в ближайшем будущем…

Глава 14

Карета ехала по степи вдалеке от дороги. Лошади бежали довольно быстро. Кучер часто оглядывался назад, но, не видя погони, успокаивался и понукал четвёрку кнутом. Когда пошёл дождь, он даже обрадовался. Но, оглянувшись очередной раз, кучер заметил позади всадника, а за ним второго, третьего… Он замахнулся кнутом.

– Жаклин, а ну глянь, за нами кто-то скачет или мне мерещится? – крикнул он своей спутнице, не доверяя собственному зрению.

– О Боже милостивый, за нами гонятся! – взвизгнула Жаклин, выглянув в окно.

Она не ошиблась. Всадники приближались. Четвёрка коней, тянувшая тяжёлую карету, не могла соперничать в скорости с скакунами преследователей. Расстояние между ними и каретой стремительно сокращалось.

– Садык, погоняй быстрее! – с ужасом закричала Жаклин, обращаясь к кучеру. – Гони! Гони! Гони…

Вскоре расстояние между преследователями и каретой сократилось настолько, что были слышны яростные выкрики всадников, которых было не менее десятка. Самый упорный из них уже скакал в нескольких метрах от кареты, потрясая пистолетом и выкрикивая ругательства. Он требовал остановиться.

– Господи, да это казаки! – разглядев преследователей, истерично взвизгнула Жаклин. – Они же…

– Не выглядывай из кареты и заткнись! – обрубил её Нага, нахлёстывая кнутом спины лошадей. – Говорил же тебе, что на пролётке ехать надо, а не на этой неповоротливой уродине!

– О Боже, что же будет? – заламывая руки, кричала Жаклин. – Это же бунтовщики! Они же…

– Молчи и спрячься! – приказал Нага. – И не ори, как проклятая в аду. Ты меня от дела отвлекаешь!

Устав от тяжёлой, размытой дождями дороги, кони начали сбавлять ход.

– Погоняй, Садык, миленький!

– Они не могут быстрее. Я выжал из них всё, что мог.

Нага взмахнул кнутом, и лошади ускорили бег. Скакавший рядом с каретой казак лихо присвистнул:

– А ну тпру, ядрёна вошь! Остановите коней, подлюги!

Жаклин замолчала. Нага больше не слышал ничего, кроме топота коней и криков преследователей. Он выхватил из-за пояса пистолет и взвёл курок. Его лицо раскраснелось от холода и возбуждения, брови сошлись у переносицы. Держа оружие наготове, он пытался не выпускать из виду настигающих карету всадников. Вновь