– Не знаю. Мне запрещено даже говорить вам, где его мастерская. Гален настаивает, чтобы это осталось в тайне. Только магистраты будут знать её месторасположение. Но всё должно быть готово в самом скором времени, и, если Гален пожелает, он пришлёт за тобой. А сейчас он сидит в одном из домов, принадлежащих ратуше, в окружении охраны, и отказывается выходить.

Генри обернулся к доктору Парретту.

– Тебя Гален послушает, Джон. Ты должен убедить его немедленно вернуться к работе. Он говорит, что сделал пока только один мешочек лекарства. Это всё равно что ничего. Нам нужно изготовить его на целый город – и быстро. Я потратил уже все благотворительные деньги за неделю. Пока мы не получим лекарство, люди в Лондоне по-прежнему будут продолжат умирать.

Доктор Парретт продолжал ходить взад-впёред.

– Джон, – сказал Генри, – вы меня слышите?

Доктор Парретт смотрел в пространство. Мы с Томом переглянулись.

– Э… Доктор Парретт? – сказал Том.

Доктор Парретт остановился и медленно обернулся к нам.

– Да? – Он встряхнул головой, словно приводя мысли в порядок. – О. Да, – произнёс он более твёрдо. – Конечно, я поговорю с ним.

– Нам нужно ещё несколько дней, чтобы подготовить новую мастерскую. А пока верните Галена сюда. Притащите его в цепях, если придётся. Охранники могут его сопровождать и следить за Блэкторном, пока он будет работать.

Генри обернулся.

– А пока мне придётся обыскать тебя на предмет ключа.

Я не сразу понял, что он обращается ко мне.

– Что? Почему?

– За этим мы и пришли. Гален хочет знать, как вышло, что задняя дверь оказалась отперта.

– Но… Это сделал не я! Вы же были тут вместе со мной, когда всё случилось.

Генри с извиняющимся видом развёл руками.

– Гален настаивал. Как и магистрат Олдборн. Повернись, пожалуйста.

Я злился, пока охранник, пришедший с Генри, ощупывал меня в самых неудобных местах. Потом он проделал то же с Салли и Томом, ничего не найдя. На миг у меня свело живот, когда Генри оглядывал комнату в поисках других мест, где мог быть спрятан ключ. Ключ-то ведь у меня действительно был – лежал в одном из кармашков моего аптекарского пояса, который висел на крючке за прилавком магазина. К счастью, Генри не воспринял подозрения Галена на мой счёт слишком серьёзно. Как я и сказал, мы все были вместе, когда убийца открыл заднюю дверь.

Правда, это вызвало следующий вопрос…

– Так каким же образом тот человек открыл дверь? – спросил я, когда Генри и доктор Парретт ушли.

На миг я в панике подумал, что сам случайно впустил убийцу через люк на крыше, который оставил незапертым. Но сам Гален подтвердил, что мужчина вошёл через заднюю дверь. Он слышал, как в замке поворачивался ключ.

– Мог ли Гален ошибиться? – продолжал я. – Может, кто-то испортил и эту дверь, как человек Мельхиора проделал с передней?

Том покачал головой.

– Она была заперта. На самом деле. Я проверил, нет ли в замке деревяшки и всё такое. Гален сам – перед тем как выставил меня из мастерской – велел мне проверить эту дверь.

– Тогда у кого-то ещё должен быть ключ, – сказала Салли.

– У кого бы?

Я знал только о трёх ключах. Гален забрал мой собственный. Запасной ключ, прежде спрятанный за кирпичом, лежал у меня в поясе. Третий принадлежал мастеру Бенедикту, и совет гильдии конфисковал его после смерти моего учителя.

– Они вернули его? – спросила Салли.

– Должны были, – ответил я. – Но началась чума, и совет гильдии удрал. Вместе с деньгами, которые они тоже были мне должны.

– Тогда, возможно, именно этот ключ и использовал убийца.

Вероятно, да. Но я не представлял, как они его заполучили. Гильдия аптекарей закрылась несколько месяцев назад.

– Что, если кто-то там сохранил его? – предположила Салли.

Том выглядел напуганным. И я знал почему. Некоторые из последователей культа Архангела были аптекарями. Мы раскрыли этот заговор, но, как сказал мне лорд Эшкомб, вполне возможно, что некоторые тайные последователи до сих пор могут оставаться на свободе.

– Может, у твоего учителя был четвёртый ключ? – спросила Салли.

Я уже думал и об этом.

– Не исключено. Но я понятия не имею, где он.

– Что, если где-то здесь?

– В лавке?

– В твоём доме, – сказала она. – Что, если запасной ключ спрятан где-то внутри?

Том моргнул.

– Тогда вор, который проник в аптеку…

– Мог его забрать, – закончил я. – Вместе с тем, за чем он пришёл. Но сюда ведь проник человек Мельхиора.

– Тогда это значит… – снова начал Том.

– Что Мельхиор пытался убить Галена? – спросил я.

Том расстроенно замахал руками.

– Это всё не имеет никакого смысла. Почему Мельхиор хочет убить Галена? Зачем вообще кому-то убивать Галена? Он единственный, кто может сделать лекарство.

– Или не единственный, – заметила Салли.

– Как ещё кто-то мог узнать рецепт? – возразил Том. – Гален даже меня не подпускал близко, хотя я ничего не смыслю в аптекарских ингредиентах.

– Но Гален составил рецепт. Почему кто-то другой не мог сделать того же?

– Если бы у кого-то было лекарство, – предположил я, – мы бы наверняка уже знали об этом. Они бы заработали громадные деньги и спасли тысячи жизней в этом городе.

«Но что, если дело не в деньгах? – подумал я. – И что, если они вовсе не хотят спасать жизни?»

Я уставился на арбалет – и вырезанный на нём символ. У меня снова свело живот.

– Мельхиор, – сказал я.

Том и Салли уставились на меня.

– Как он узнаёт, кто когда умрёт? – спросил я.

– Он пророк, – сказал Том.

– Все так думают. Но что, если нет? Что, если Мельхиор знает, кто умрёт следующим, потому что это случается именно из-за него?

– Он распространяет чуму? – сказала Салли.

– Этого не может быть, – возразил Том. – Чума началась весной, когда приплыли голландские корабли. Мельхиора тогда ещё здесь не было. Он приехал в Лондон всего пару месяцев назад.

– Откуда ты знаешь? – спросил я.

– Я уверен, что люди заметили бы человека в птичьей маске.

– А без неё? – спросил я.

Том начал было отвечать, да так и замер с разинутым ртом.

– Как выглядит Мельхиор? – спросил я. – Он постоянно носит этот костюм. Кто-нибудь видел его лицо? Он мог пройти мимо нас на улице, он мог даже зайти в эту аптеку – и не удостоился бы второго взгляда. Как знать, сколько он в Лондоне на самом деле? Он мог принести чуму в город.