– Никому не говорите! – настаивал Генри.

Как только мы пообещали держать рот на замке, Генри побежал в ратушу за городской стражей и вернулся с десятком охранников. Они увели с собой Галена и доктора Парретта, а мы с Томом и Салли остались, ошарашенно взирая друг на друга. Никто из нас не мог вымолвить ни слова.

Кто-то пытался убить Галена. Убить человека, который отыскал лекарство от чумы. Арбалет лежал на прилавке. Рядом с ним – болт, который Том вытащил из стены.

Оружие Салли нашла валявшимся в грязи, в садике за моим домом. Убийца бросил его, когда убегал, и, по всей видимости, ускользнул незамеченным, поняв, что покушение на Галена провалилось.

Удивительно, какой зловещей выглядела эта штука. Прежде, если бы нам с Томом попал в руки арбалет, мы бы провели остаток года, пробивая дыры во всём, что могли найти. Теперь же никто из нас не хотел даже трогать его. Это оружие чуть не убило Галена, а вместе с ним – и тысячи других людей, которые погибнут без его лекарства.

– Это безумие, – ошеломлённо выдохнул Том. – Кто мог такое сделать? И зачем?

Салли первая обнаружила подсказку, которая могла стать ответом на вопрос. Кто-то выгравировал символ на ложе арбалета, возле спускового крючка.

– Но… это ведь что-то вроде символа Мельхиора, – с тревогой сказал Том. – Того, что на бронзовых амулетах. И на груди у Мельхиора.

– Вообще-то, – тихо сказал я, – тут всё как раз наоборот.

– Что ты имеешь в виду?

Я взял оружие. Он был меньше обычного арбалета и предназначался скорее для тайных операций, чем для сражений на войне. Тем не менее, его вес оттягивал мне руки.

Я держал арбалет так, словно готовился стрелять. Вырезанный символ теперь прятался под моей ладонью, и казалось, он жжёт мне кожу. Я положил арбалет на место. На клочке бумаги я нарисовал символ с медальонов Мельхиора и положил его рядом с символом на арбалете.

– На медальоне Мельхиора – сочетание двух отдельных знаков, – заключил я. – Треугольник обозначает огонь. Опущенный меч – это символ Архангела Михаила.

Том уставился на меня широко раскрытыми глазами; он знал, что это может значить. Я покачал головой.

– В данном случае символы в сочетании со словами contra malignitatem protege nos – «защити нас от зла» – представляют собой щит, то есть амулет для защиты. Однако другой знак – это единый символ. Треугольник над коротким крестом означает серу. Сера может многое значить, но в данном случае я почти уверен, что эта обозначает серный камень. Итак, это знак демонов – или падших ангелов вроде Самаэля. Надпись подтверждает это.

– И что тут написано? – спросила Салли.

– Cadete ante iram suam. Это значит: «Падите пред его гневом».

Рука, которой я дотронулся до арбалета, по-прежнему словно бы горела. Я вытер руки о штаны, будто это могло стереть невидимое пятно.

– Этот новый символ – не щит. Это меч. И он принадлежит ангелу смерти.

Несмотря на отчаянное желание Генри держать в секрете покушение на жизнь Галена, через несколько часов возле ратуши собралась бушующая толпа. Мы втроём заперлись в аптеке, закрыв двери и ставни, хотя до темноты было ещё далеко. Но на улицах стало небезопасно.

Мы все испуганно замерли, когда кто-то постучал в дверь, и молчали, прислушиваясь, пока с улицы не донёсся голос доктора Парретта.

– Это я, Кристофер.

С ним пришёл Генри. Он выглядел донельзя потрясённым. Доктора и Генри сопровождал городской стражник. Я впустил их и вновь быстренько задвинул засов.

– Как люди узнали? – спросил я.

– Гален! – сказал Генри с раздражением. – Джон вроде бы успокоил его, но потом он снова запаниковал и начал кричать об убийцах. Один из его охранников, должно быть, сказал кому-то… Это катастрофа! Бедствие!

Доктор Парретт тоже казался донельзя возбуждённым.

– Всё хорошо. Гален теперь в безопасности.

– Вам легко говорить! – Генри дёрнул себя за пропитанный потом воротник. – В городе убийца! Лорд-мэр снимет мне голову. А Олдборн не будет ему в этом мешать…

Маленький человечек волновался не зря. Он мог потерять не только работу. Если лондонцы решат, что Генри не смог защитить Галена, они растерзают его прямо на улице.

Тем не менее мне казалось, что по-настоящему беспокоиться стоило бы именно за Галена. На два дюйма левее – и аптекарю настал бы конец. Равно как и всем надеждам получить лекарство от чумы. Убийца не просто пытался расправиться с Галеном – он угрожал смертью нам всем.

Салли свернулась калачиком на подоконнике и как обычно лишь молча наблюдала. Том сгорбился рядом с ней. Думаю, он всё ещё был в шоке.

– Кто-нибудь видел, как убийца убегал? – спросил он.

Генри в отчаянии вскинул руки.

– Никто ничего не видел!

Я надеялся, что найдутся свидетели, но по правде сказать не слишком-то в это верил. В обычном случае крики Галена привлекли бы на место преступления десятки зевак. Но сейчас никто больше не прибегал на зов о помощи. И люди не обратили бы внимания на человека в дрянной одежде – в эти дни такое зрелище на улицах было не редкостью.

– И что теперь будет? – спросил я.

– Нападение испугало магистратов, – сказал Генри.

«И не их одних», – подумал я.

– Они предложили Галену тысячу фунтов за рецепт.

Я был ошеломлён. Тысяча фунтов?!

– Он взял?

Вид у Генри был донельзя несчастный.

– Он только ещё больше разозлился. Ты бы слышал его! Он сказал, что городские власти, возможно, сами организовали это нападение, чтобы напугать его и заставить отдать рецепт лекарства.

Учитывая, что совсем недавно кто-то попытался всадить арбалетный болт Галену в голову, было понятно, что аптекарь не слишком склонен доверять кому бы то ни было. Тем не менее эта идея казалась несколько надуманной.

– Как я уже сказал, он выдал гневную отповедь. Только Джон сумел его утихомирить.

Генри махнул рукой в сторону доктора Парретта, который ходил взад-вперёд возле прилавка.

– Так или иначе магистраты велели нам немедленно предоставить Галену мастерскую. Я заказал торговцам необходимые ингредиенты и оборудование. Вдобавок я арендовал пустой склад у реки – его должно хватить для производства большого количества лекарства.

– Мастер Гален хочет, чтобы я работал там с ним? – спросил Том.

Генри пожал плечами.