Дом был опечатан – на двери виднелись красный крест и мольба о божьей милости. В нескольких шагах поодаль горел костёр, и в нём переливались и мерцали раскалённые угли. Густой дым, стелившийся по переулку, нёс с собой запах скипидара.

Охранник у дверей встревоженно глянул на толпу. Мельхиор приблизился. На этот раз все прочие остались поодаль. Стало тихо.

– Я пришёл, чтобы позаботиться о магистрате Иствуде, – сказал Мельхиор. Его голос из-под маски звучал глухо.

«Ещё один заразившийся чиновник», – подумал я. Если они заболевают с такой скоростью, удивительно, что кто-то вообще управляет городом.

Охранник, кажется, испытал облегчение, поняв, что Мельхиор явился не по его душу. Он отпер дверь, и пророк исчез внутри. Все стояли в ожидании. Я оглядывал толпу, ища Салли, но её нигде не было видно. Я уже решил поискать её как следует, когда дверь вновь распахнулась. Люди затихли. Мельхиор в упор уставился на охранника. Тот отшатнулся от птичьей маски, исходящей клубами дыма.

– Где он? – спросил Мельхиор.

– Иствуд? – Глаза охранника расширились. – Никто не покидал дом, ваша милость.

– Магистрат Иствуд мёртв, – сообщил Мельхиор. – Я говорю об ангеле смерти. Его больше нет здесь.

Охранник так сильно затрясся, что выронил пику. Она свалилась со ступеней, со звоном покатившись по булыжнику.

– Я… я… я…

Мельхиор подошёл к костру. В восходящем потоке горячего воздуха его маска дрожала, словно тая в пламени.

Он сунул руку в карман кожаного плаща и вынул её, держа что-то в сжатом кулаке. Толпа безмолвствовала, и единственным звуком было потрескивание огня. Затем послышался низкий голос. Мельхиор наклонился, обхватив одной рукой в перчатке кисть другой, и что-то говорил, но я не мог разобрать слов. Затем он резко вскинул руку, и из кулака вылетела сотня крохотных белых перьев. Они попали на восходящий поток тёплого воздуха и взмыли к небу, словно снег – не падающий на землю, но летящий вверх. Перья покачивались и кружились в воздухе. Сперва медленно, а после всё быстрее и быстрее они вращались по спирали. Взмыв на тридцать фунтов, перья перестали крутиться. Поймав ветер, они понеслись над улицей, а потом, словно остановленные невидимой рукой, повернулись и спланировали вниз, приземлившись на пороге одного из домов.

– Вот, – произнёс Мельхиор. – Ангел смерти там.

Толпа взорвалась криками. Некоторые с воплями разбегались. А я просто стоял и, дрожа, смотрел на перья, трепещущие в грязи.

Утреннее солнце висело над домом, отмеченным пророчеством Мельхиора. В туманной дымке крыша словно мерцала красноватым светом. Мельхиор поспешил к дому. Его охранники двинулись следом, как и бо́льшая часть оставшихся людей.

Кто-то дёрнул меня за рукав. Я обернулся. Салли. Она держала пальцы во рту. Я растерялся.

– Что с тобой случилось?

– Ые быжглс.

– Что?

Салли вынула руку изо рта.

– Я обожглась.

Эти слова почти заставили меня забыть о недавнем странном зрелище.

– Дай посмотрю.

Пальцы Салли покраснели. На двух уже вскочили волдыри.

– Как это случилось? – спросил я.

– Я сунула руку в костёр.

– Зачем?

– Чтобы достать вот это.

Она снова сунула обожжённые пальцы в рот, а вторую руку протянула ко мне. В её ладони лежали две обугленные скукожившиеся полоски пергамента – длинные и узкие, шириной чуть более четверти дюйма. На каждом с одной стороны, написанные тонкими чернилами, виднелись буквы.

– Откуда они взялись? – спросил я.

Салли пришлось снова вынуть пальцы изо рта, чтобы ответить.

– От Мельхиора. Я видела, как он достал их из кулака, пока бормотал. А потом, когда он подкинул перья в воздух, бумажки швырнул в огонь.

– Я ничего не заметил. Смотрел на перья.

– Все смотрели на перья, – сказала она. – Полагаю, так и было задумано. Похоже, Мельхиор не хотел, чтобы кто-то увидел, как он это сжигает.

Я нагнулся над прилавком, рассматривая пергамент.

– Расскажи мне ещё раз, что ты видела.

Вернувшись домой, я занялся рукой Салли – смазал волдыри на её пальцах обезболивающим кремом Блэкторна от ожогов и обернул руку хлопковой тканью. Затем я взял два обрывка, спасённых Салли из огня, и разгладил их на прилавке.

Салли устроилась напротив меня. Она подобрала одно из пёрышек, которые Мельхиор бросил в воздух, и принесла с собой. Теперь она сидела на табурете, крутя пёрышко в здоровых пальцах. Я бы предпочёл, чтобы она прекратила – отчего-то это перо заставляло меня нервничать.

– Я была впереди толпы, – сказала Салли, – прямо возле Мельхиора, рядом с костром. Пока Мельхиор бормотал, он вытащил из кармана перья. А потом наклонился и застыл на полуслове, будто бы что-то его очень удивило. И потом он вытащил из перьев вот это. – Она указала на обрывки пергамента на прилавке. – А затем, когда он подкинул перья в воздух, другой рукой швырнул их в огонь. Все смотрели вверх, и… ну, не знаю. Мне просто показалось, что это странно. Примерно как бывало в Криплгейте. Дети так себя вели, когда не хотели, чтобы воспитатели что-то увидели.

Салли вытянула шею, чтобы прочитать буквы на обрывках.

– Как думаешь, что тут написано? – спросила она.

Я понятия не имел, но был уверен в одном: это какой-то шифр. А шифры нужны для сохранения тайн. Какая же тайна была у пророка? Ничто из того, что делал этот человек, казалось, не имело смысла. Сперва он приказал своим людям проникнуть в мою аптеку. Теперь мы нашли у него бумажку с шифром. Точно так же делал мой учитель, чтобы прятать свои секреты.

Я покачал головой. Все эти размышления были пустой тратой времени. Нужно расшифровать записку Мельхиора. К сожалению, это подняло совершенно другую проблему. Фрагменты, которые обнаружила Салли, было бы почти невозможно понять. Любое секретное сообщение расшифровать непросто, потому что сперва нужно выяснить, как именно шифр устроен. Обычный сдвиг букв – это довольно просто: например, где Г означает Д, а Д представляет Е и так далее. Но некоторые шифры бывают ошеломляюще заковыристыми – со сдвигами букв и перестановками настолько сложными, что нужен специальный ключ, чтобы прочитать сообщение.

Иногда, если вам повезёт, вы всё равно сможете расшифровать его, даже и без ключа. Мне не повезло. И хуже всего: у нас было не целое сообщение. Я не знал, какого размера был изначальный свиток, но было очевидно, что некоторые буквы уничтожил огонь. С отсутствующими буквами я не был уверен, что расшифровать послание вообще возможно. И всё же я сидел над этими обрывками и рассматривал их. Мельхиор не хотел, чтобы кто-нибудь увидел это сообщение. А значит, нам очень важно понять, о чём там говорится.