Сейчас, конечно, трудно сказать со всей определённостью, почему он это сделал… Может, среди заложников (а крестоносцы, как известно, делали заложниками родных и близких практически всех прусских князей — и восставших, и остающихся «мирными») был кто-то особенно дорогой его сердцу? Или Сапелли понимал, что селение будет сожжено дотла, а жители — уничтожены, если он, князь, не успеет заявить о своей готовности сдаться Ордену? Или — просто рассчитывал получить солидный куш за свою преданность завоевателям?..

Кусок земли он, кстати, действительно получил. И немалый.

А магистр Тевтонского ордена Анно фон Зангерсхаузен тогда же, в 1265 году, повелел заложить чуть в стороне от Зургурби, на северной стороне реки Прегель, крепость. Её предполагалось использовать для охраны подступов к Кёнигсбергу — и как перевалочный пункт в перманентной войне с Литвой.

Но десятью годами позже был предпринят штурм крепости Тапиом со стороны литвинов — и выяснилось, что стоит она не совсем удачно. Правда, взять её литвинам не удалось.

В 1280 году комтур Ульрих фон Бауер (Бауварус) перенёс крепость на окружённый болотами полуостров между Деймой и Прегелем. К «естественным преградам» добавился глубокий и широкий ров, через который в одном месте был перекинут подъёмный мост. Именно этот ров и отделял полуостров от холма, на котором находилась деревня, впоследствии ставшая городом.

Тапиау на гравюре XVII века. Из книги Христофа Харткноха «Старая и Новая Пруссия», 1684 год

В 1290 году крепость стали называть Тапио. В 1299-м — Тапиав. А в 1351 году она была перестроена в камне.

В принципе, с этого момента мы и можем говорить о замке. Он был четырёхфлигельным. До высоты главного, второго, этажа стены были сложены из полевого камня, выше — из обожжённого кирпича. Толщина стен достигала трёх метров. Под самой крышей — с внешней стороны — в стенах находились бойницы, вдоль которых — с внутренней стороны — тянулся оборонительный ход.

В центре двора располагался колодец. По периметру двора на уровне второго этажа проходила галерея. Подняться на неё можно было по лестнице, а с галереи — попасть в жилые помещения. Покои комтура представляли собой два узких помещения и одно квадратное. В средней узкой комнате была передняя, откуда двери вели в трапезную и покои.

На первом этаже замка размещались хозяйственные подсобки и кухня.

В толще фундаментов скрывались глубокие подвалы, которые использовались, в том числе, и как темницы. В одном из этих подвалов в 1474 году уморили голодом земландского епископа Дитриха фон Кубу — якобы тот нелицеприятно отозвался о Великом магистре Ордена Генрихе фон Рихтенберге. Кто-то из братьев донёс — и епископ был обречён на страшные муки. Будто бы призрак его ещё долго скитался по подземельям Тапиау…

В Тапиаве (Тапиау он станет только в 1450 году) за время его существования перебывало немало именитых гостей.

В 1377 году здесь останавливался герцог Альбрехт Австрийский (предок того, кто прекратит существование Ордена и превратит Восточную Пруссию в светское государство), в сопровождении огромной свиты (пять графов, пятьдесят посыльных, множество рыцарей). В 1378-м — герцог Лотарингский, в 1390–1391 годах — будущий английский король Генрих IV, в то время ещё граф Генрих Дерби, осуществлявший крестовый поход на Литву…

В 1385 году (вариант: в 1383-м) здесь принял христианство великий князь литовский Витольд (Витаутас)…

В 1457 году, когда поляки захватили Мариенбург, в Тапиау были перевезены архивы Ордена. А сам герцог Альбрехт, после принятия лютеранства, сделал Тапиау своей загородной резиденцией (не говоря уже о том, что замок стал его подарком первой жене, Доротее).

Сюда был приглашён Николай Коперник (он лечил от затяжной болезни одного из советников Альбрехта). И сюда же в марте 1568 года Альбрехт перебрался с семейством, спасаясь от чумы, вспыхнувшей в Кёнигсберге.

20 марта 1568 года Альбрехт умер (предположительно, от инсульта) и был погребён в Тапиау, пока в Кафедральном соборе Кёнигсберга не подготовили склеп и не перенесли останки герцога туда.

(Потом, в 1945-м, здесь побывают и другие известные личности. Так, в розовом двухэтажном доме будет размещаться редакция фронтовой газеты «Красноармейская правда», где военкор Твардовский допишет последние главы бессмертного «Василия Тёркина» — и здесь же встретит Победу. Но… не будем забегать вперёд — да ещё на пару столетий!)

В XVIII веке Тапиау получил статус города, но замок влачил жалкое существование. Стены вокруг него были разобраны на кирпич, ров осыпался и обмелел. Три флигеля были снесены. И вот Фридрих Вильгельм III нашёл замку своеобразное применение: в нём поселили инвалидов, нетрудоспособных бродяг и попрошаек. Туда же подселили немых, глухих, слепоглухонемых, нуждающихся в общественном призрении. Здесь же были организованы исправительные дома для «бедняков с дурными наклонностями», то есть для тех, кто мог, но не желал работать в поте лица своего.

Позже замок было решено переоборудовать под тюрьму. Было надстроено два этажа, открылись различные мастерские (кузнечные, слесарные, столярные и так далее). Была даже своя типография!

В 1896 году пустили паровую мельницу, был построен хлебозавод, обеспечивающий мучными изделиями все тогдашние «зоны» (хотя они так у немцев и не назывались). В 1902 году был сооружён существующий и поныне комплекс краснокирпичных зданий с башенкой.

Тогда же, кстати, в Тапиау открылась специализированная лечебница для душевнобольных, занимавшая едва ли не треть города. Так что в Восточной Пруссии фраза «он из Тапиау» очень скоро стала обозначать «человек не в себе», «с приветом» (некий эквивалент нашей фразы «Тебе пора на Невского»).

Во время Первой мировой войны русская артиллерия раздолбала половину Тапиау. Замку тоже досталось. Так что разрушенные верхние этажи было решено снести, а крышу — стилизовать под средневековую.

В период Веймарской республики — и потом, при нацистах, — в замке по-прежнему располагалось учреждение «Бессерунгсан-штальт», то есть тюрьма.

В 1945 году Тапиау был взят Советской армией в ходе ожесточённых боёв. И уже в апреле замок начал функционировать — в качестве следственного изолятора (СИЗО). Туда помещали военных преступников, задержанных на территории Восточной Пруссии (в частности, руководителей концлагерей). Но уже в феврале 1946 года тюрьму перепрофилировали — в ней открыли детскую трудовую колонию.

Через десять месяцев всё отыграли обратно. А с 1 сентября 1947 года бывший замок превратился в пересыльную тюрьму (сборный пункт для осуждённых преступников, отправляемых «на материк»).