Вежбовский едва не рассмеялся, видя, с каким запалом коллега защищает «подушку», но взглянул на Кису – и передумал. Медик едва не излучала заботу, безрадостно поглядывая то на техника, то на его машину. Оттого он сменил тактику.

– Знаешь, Малой, дело вовсе не в том, что ты неудачник. – Тот вдруг приподнял брови в притворном удивлении. – Более того, если я верно помню, ты самый большой счастливчик во всем взводе.

– Да? – удивленный Трашич забавно сморщил нос.

– Точно говорю! Ты, старик, это просто излучаешь. – Ловким движением он вынул колоду из кармана. – Хочешь сам проверить?

– Дурака из меня делаешь? – Техник прищурился и подозрительно взглянул на карты.

Киса внимательно глядела на обоих солдат, но молчала.

– Ну что ты! Зачем бы мне это делать? – Марчин быстрыми движениями перетасовал колоду. – Давай попробуем. Скажи мне, какая твоя счастливая карта?

– У меня нет счастливой карты.

– У каждого есть. Если у тебя ее нету, то выбери какую-нибудь, которую захотел бы иметь счастливой. – Он приглашающе улыбнулся, молясь в душе, чтобы Малой выбрал что-то, чего он еще не успел потерять.

– Валет пик, – пожал плечами солдат.

– Валетик пик, прекрасный выбор. – Вежбовский жестом престидижитатора перетасовал колоду. – Можешь взять верхнюю?

– Ага… – Техник потянулся за пластиковой карточкой и внимательно к нему присмотрелся. – Как ты это сделал?

Киса придвинулась к Трашичу и заглянула у него под рукой, а потом с удивлением глянула на Вежбовского.

– Я сде… – Поляк с притворным удивлением осмотрел карту. – Валет пик… признаю, что открытая карта должна была бы указать мне место, где валет находится, но… Ты и правда счастливчик… Попробуй еще раз.

Он перетасовал карты. Малой неуверенно, двумя пальцами, перевернул верхнюю. Его лицо расплылось в улыбке, когда увидел картинку.

– Снова!

– Хм-м, даже как-то странно, – пробормотал Марчин, глядя на валета, словно увидев его впервые в жизни. – Погоди, а можешь перетасовать ты?

Малой неуверенно потянулся за колодой. Вежбовский прищурился, сосредоточенно присматриваясь к рукам коллеги. К счастью, техник не был мастером шулерства. Снял на высоте восемнадцати карт, переложил три выше и два раза сбросил… Поляк взял карты и сам перетасовал их с нарочитой небрежностью.

– Попробуй еще раз, хотя я лично не верю, чтобы все настолько… Вот же… – Он театрально вытаращил глаза, всматриваясь в валета пик.

– Вот чудеса! – Малой рассмеялся как ребенок. Прижал карту к заросшей щеке.

– Знаешь, полагаю, что этот валет тебя любит. – Марчин спрятал колоду. – Я давно не видел чего-то подобного. Как ты насчет того, чтобы оставить его?

– А можно?

– Конечно. – Вежбовский пожал плечами. – Он сам тебя выбрал, разве нет? Пусть тогда приносит тебе счастье.

Похлопал коллегу по плечу и заговорщицки подмигнул Кисе. Она беззвучно захлопала в ладоши, стараясь, чтобы Малой этого не заметил, но техник был слишком занят рассматриванием новоприобретенного амулета.

– Давай уже сматываться. Нужно немного и поспать. – Вежбовский напоказ потянулся. – Ты тоже ложись, ничем нам не поможешь, если будешь уставшим.

– Ага. – Малой энергично кивнул. – Еще чуть-чуть.

– Предписание врача. – Киса погрозила ему пальцем. – Впрочем, это пригодится всем нам. Доброй ночи, Малой.

– Доброй ночи… – Техник широко улыбнулся. Вдруг Вежбовскому сделалось ужасно жаль, что такой человек, как Ириам Трашич, оказался на фронте.

Оставив позади себя радостного техника, они отправились в сторону казарм «Киева». Киса подождала, пока они не отошли на десяток-другой шагов, а потом прошептала удивленный вопрос:

– Как ты это сделал?

– Карты – моя стихия, – улыбнулся он в ответ. – Мне с ними всегда удавалось. Сестра очень любила фокусы, вот я и научился.

– И умеешь так делать, когда только захочешь?

– Если помню их расположение. – Он быстро перетасовал колоду, снял и снова перетасовал. Наконец вынул туза пик.

– Хорошая карта, – улыбнулась она. – Может, тебе и самому стоило бы иметь амулет.

– Полагаешь? – Он осмотрел карту с обеих сторон. – Собственно, а почему бы и нет?

Лихо заткнул пластиковый прямоугольник сбоку на шлем, за один из ремешков, прихватывающих CSS-ткань.

– Выгляжу достаточно грозно?

– Я бы не выстрелила.

20 июня 2211 ESD, 02:38

Сообщение пришло ночью. По крайней мере, не стали запускать тревожную сирену – у «Киева» ее просто не было. Да и использовать ее не было никакого смысла. Кажется, никто, кроме Торна, не спал. За минуту база наполнилась топотом, поспешно передаваемыми приказами и адреналином.

Передавали, что на них шел полный батальон, но Картрайт не стала ни отступать, ни менять план. Марчин посмотрел на нее, стоящую перед командным бункером. По какой-то причине он знал, что это она, несмотря на мундир, плащ и платок, которые закрывали большую часть ее лица. Женщина была оазисом покоя в воцарившемся вокруг хаосе. Стояла почти неподвижно, с автоматом на спине и с тактическими очками в руках, то и дело перебрасываясь парой-другой слов с подходящими командирами отдельных десяток. Ее глаза, казалось, чуть блестели в немногочисленных огнях «Киева».

Машины на воздушных подушках первой группы ждали в готовности в центральной части лагеря, а за ними стояла еще одна четверка машин, предназначенных для поддержки пехоты. В тихом ворчанье двигателей можно было различить чуть отличный ритм генератора «Суслика». Рядом с ним Вежбовский заметил фигуру Малого, который вводил последние изменения в систему своего любимца. Трашич кружил вокруг заслуженной машины, словно наседка вокруг цыпленка. Эта мысль показалась поляку забавной, но в этот момент его озарила другая. У Малого не было больше почти ничего. Ни у кого, кроме машин и, возможно, Шкафа, не хватало терпения на простоту техника, которая осцилировала на границе глупости, и никто бы специально не выбрал его общества. Может, «Суслик» просто оставался лучшим субститутом друга, который был у здоровяка. Потому-то теперь он так кружил вокруг машины, потому-то делал все, чтобы та пережила близящуюся битву. Что ж, шансы на это – средние, как отозвался в голове Марчина… как это назвал СиДжей? Военный реализм? Наконец техник закрыл панель доступа, с которой он работал, и тогда Марчин увидел небольшой прямоугольник карты, который был наклеен лентой на внешней части «подушки». Малой похлопал машину по броневому борту. Где-то глубоко в его душе появилась надежда, что «Суслик» переживет бой. Он и сам не понимал, отчего так.

Тем временем мимо поляка пробежало отделение второго взвода, узнаваемое по легким противотанковым орудиям, которые они тащили за собой. Командовавшая ими сержант выкрикивала распоряжения сухим, неприятным голосом.