— Забена! — прошипел он, в последний раз пытаясь заставитьее очнуться.

— Что?

Ее внезапно спокойный голос застал его врасплох. Едва онповернулся к ней, сквозь кустарник проломились два массивных тела и устремилиськ чародейке.

Уэллен замахнулся было и тотчас снова опустил свое оружие.Теперь он видел, кто это был. И почувствовал, что отчаянно покраснел.

Две лошади. Одна вороная, другая пегая. Скакуны, вызванныеволшебницей. Это и есть опасность? Не верилось.

Лошади остановились в нескольких ярдах и дальше, несмотря наоклик Забены, не пошли. Только тут она заметила сук в руке Уэллена.

— Это тебе не понадобится. Брось подальше, чтобы они видели,что ты не собираешься причинять им вреда.

— Я…

Ощущение опасности не оставляло ученого, но… Чем эти лошадимогут ему угрожать? Уэллен с неохотой забросил дубинку в кусты и продемонстрировалживотным раскрытые ладони. Чувствовал он себя глупо, однако волшебницаодобрительно кивнула.

— Не стоит недооценивать их, Уэллен Бедлам. Это весьмаразумные существа.

Ему доводилось слышать легенды о Темном Коне, коне-демоне,водившем дружбу с лордом Дразери — или, скорее уж, Дру Зери. Однако тот демонявно был ни при чем…

Тогда почему же в голове у него до сих пор гудит?

— Забена… тут что-то не так.

— Чепуха.

Возможно, тон ее сделался несколько резок — Уэллен не могсказать наверняка. Он ничего не говорил ей о своей странной способностичувствовать вероятную угрозу, главным образом потому, что сам еще не вполне вэтом разобрался. К тому же это было его единственное оружие… во всяком случае,до сих пор.

— Короля-Дракона поблизости нет, — продолжала Забена, — иничего другого я тоже не ощущаю.

Можно ли доверять ее способностям? Новоявленный ведун хотелбы в это поверить. Забена — явно очень сильная волшебница. Считать, что он хотьв чем-то может ее превзойти, было, мягко говоря, самонадеянностью.

Пегая лошадь, подойдя к ученому, потянулась обнюхать его, ноУэллен попятился — сам не зная почему и даже не желая этого знать. Животные,несмотря на их безобидный вид, внушали ему страх.

— Похоже, лошадь уже сделала выбор за тебя, — раздраженносказала Забена. — Если ты не возражаешь, садись, и едем отсюда!

Уэллен оглядел свою лошадь.

— Но ведь уздечки нет! И седла нет…

— И не будет. Эти животные не любят седел. Можешь бытьуверен, они не потеряют нас. Я ездила на них бессчетное множество раз.

Уэллена это не убедило, но возражать он больше не мог — вконце концов, сам настоял обойтись без телепортации. Он взялся покрепче захолку пегой, чтобы взобраться на нее…

… и, едва его пальцы коснулись шкуры, отдернул руку, словнолошадь укусила его.

Забена, уже оседлавшая вороную, взглянула на него сверху:

— Ну, что еще?

— Это… Я…

Как мог он сказать, что случилось, когда и сам толком непонимал этого? Коснувшись холки пегой лошади, он ощутил не тепло живого тела,но — холод, наводивший лишь на мысли о чем-то, давным-давно мертвом.

В сознании на миг вспыхнули картины из сна. Забена… Фигураее собеседника… Фигура, навевавшая мысли о древних могилах и трупах, давнообратившихся в прах.

— Ты передумал? — скромно поинтересовалась волшебница.

Ее вмешательство вновь загнало ночной призрак в глубинуподсознания.

— Нет.

Стиснув зубы, Уэллен обыскал свою одежду и вспомнил, что это— лишь копия. Отчетливо сознавая, что выглядит скорее наивным ребенком, а невзрослым образованным исследователем, ученый спросил:

— У тебя нет пары перчаток?

— Посмотри в поясном кошеле, что прямо под левой рукой.

— Уже смотрел. — Я знаю.

Мгновением позже вынув из кошеля перчатки, ученый не смогудержаться от ворчания по поводу дурной привычки волшебников разыгрывать тех,кто не способен ответить тем же. Не имея большого личного опыта общения счародеями (и отнюдь не случайно), он тем не менее слыхал о них множествоисторий. Все волшебники одинаковы, будь то искушенный маг или вечный ученик. Имдоставляет удовольствие забавляться теми, кто слабее.

Он напомнил себе, что и сам, в широком смысле слова,является волшебником, но это не помогло.

Надев перчатки, он с опаской взобрался на лошадь. Таоказалась скотиной крайне спокойной, но недоверие не проходило. Чувствоопасности — или просто вероятной угрозы — продолжало зудеть в голове.

— Ты готов?

Он ни к чему не был готов, однако отступать было поздно.Изобразив на лице отвагу, он просто ответил:

— Показывай дорогу.

Забена мягко коснулась холки лошади и что-то шепнула ей наухо. Лошадь тронулась с места неспешной рысью, но женщина в черном платье дажене покачнулась, невзирая на весьма необычный стиль верховой езды — онаполулежала на спине животного. Женщина и лошадь словно слились в единое целое,и впечатление это еще усиливалось тем, что цвет платья волшебницы почти неотличался от масти животного.

Пегая лошадь Уэллена последовала за вороной. Он был уверен,что при первом же шаге соскользнет с ее спины, но лошадь, казалось, учитываламалейшее движение седока. Через несколько мгновений Уэллен почти поверил, что унего есть шанс избежать падения. Но доверять этому животному не мог.Тошнотворный холод лошадиной плоти, ощутимый даже сквозь штаны и перчатки,разительно контрастировал с внешним обликом. Если бы не заверения Забены иполная его неспособность точно определить причину беспокойства, он спрыгнул быназемь и последовал за волшебницей пешим ходом.

Впрочем, все это не более безумно, чем путешествие в Царстводраконов, которое я затеял по собственной воле…

Он уселся как следует и постарался не думать, на чем едет.Были и другие темы для размышлений: например, грядущая встреча с карликом, еслитот вообще соблаговолит заметить пришельца. А что, если конечным результатомпоездки окажется всего-навсего солнечный удар? Или столкновение с каким-нибудьпроголодавшимся подданным Короля-Дракона?

Кстати! Если даже карлик заметит его, что делать дальше?