Гуркин опустил глаза и побегал ими по сторонам, придумывая,вероятно, новую отговорку. Наконец Мила решила оставить его в покое, и тотрадостно потрусил за пледом. «Мужчина и диван — близнецы-братья», —подумала Мила. В бытность мужем Орехов тоже любил лежать на диване и посвящалэтому львиную долю своего свободного времени.

«Ну, допустим, поганок насобирал Гуркин, — не веря самасебе, подумала Мила. — Но ведь не он же стрелял в меня на балконередакции? Мне до мелочей знакомы его фигура и манеры. Его я бы сразу узнала,даже надень он на голову не колготки, а кастрюлю».

Размышляя так, она прикончила цыпленка и решила, чтообязательно проследит за Гуркиным, когда тот покинет ее квартиру.

Наступил вечер — время выйти на улицу праздно шатающейсяпублике. Гуркин тепло распрощался с Милой, снова обозвав ее Тыквочкой, идвинулся вниз по лестнице. Мила мгновенно напялила на себя верхнюю одежду ивыскользнула следом. Когда она достигла первого этажа и, приоткрыв щелку,выглянула на улицу, сзади нее раздалось покашливание Листопадова.

— Боюсь, этот тип что-то скрывает, — пояснилаМила. — Хочу немного последить за ним. Ты садись в машину и езжай за мнойна некотором расстоянии, хорошо? — Она решила быть с Листопадовым на «ты».

Не дожидаясь ответа, она просочилась на улицу и редкимимягкими прыжками последовала за Гуркиным, который, насвистывая, уходил втемноту. Возле супермаркета он свернул на автостоянку и, достав из карманаключи, нажал на кнопочку брелока. На его зов откликнулся, громко пискнув имигнув фарами, жемчужного цвета автомобиль с элегантно вытянутым носом. ПокаГуркин устраивался за рулем, слегка обалдевшая Мила бросилась на обочину ловитьЛистопадова. Тот подкатил к ней на своем не слишком презентабельном авто ираспахнул дверцу.

— Я потрясена! — воскликнула Мила, плюхаясь напереднее сиденье. — Я считала, что мой друг — почти что голодранец!

— Это только справедливо, — откликнулсянедовольный Листопадов, — что женщины тоже иногда ошибаются в мужчинах. Неодним же нам накалываться.

— Да нет, я просто киплю негодованием, — Мила необратила на его слова внимания. — Смотри, Саша, не потеряй его из виду.Господи, почему я не курю, как Ольга? Мне так надо снять стресс!

Листопадов сунул руку за пазуху и достал из внутреннегокармана куртки блестящую плоскую фляжку.

— Вот, — сказал он. — Вернейшее средство.Если, конечно, вы не боитесь спиться, — добавил он снеудовольствием. — Глушите каждый день.

— Но вокруг столько стрессов! — оправдалась Мила,сноровисто откручивая пробочку и присасываясь к фляжке. — Боже мой, чтотам внутри? Это пойло выжгло мне все внутренности!

— Дорогой коньяк, — обиделся Листопадов. — Аесли вам не в кайф, покупайте для себя сами.

Гуркин тем временем подъехал к шикарному многоэтажному домус башенками и охраняемой стоянкой, бросил машину у подъезда и взбежал поступенькам. Листопадов приткнул машину неподалеку, не въезжая за ограду.

— Он что, здесь живет?! — во весь голосвозмутилась Мила, разогретая коньяком. — Да великий обманщик Гудвин передним — просто щенок! А я-то была убеждена, что он голодает!

— Может быть, поедете выражать свои чувствадомой? — спросил Листопадов. — Мне стремно вас охранять, когда выгоняетесь по городу за любовниками.

— За любовниками? Да что ты знаешь о моей личнойжизни? — с горечью спросила Мила и снова припала к фляжке.

Они еще некоторое время препирались, и тут из подъезда вышелГуркин, ведя под руку потрясающую блондинку. С ним самим произошла грандиознаяметаморфоза: из симпатичного, но простенького блондина он превратился вшикарного мужчину, похожего на героя фильма, снятого по женскому роману. В немизменилось все: он был по-другому причесан, по-другому одет, по-другому держалголову. Блондинка с забранными в низкий пучок волосами, облаченная в красноепальто, казалась феей, по странному недоразумению попавшей на городскую улицу.

Иномарка, в которую загрузилась парочка, заурчала мотором и,тихо шелестя шинами, проехала мимо. Мила рухнула вниз и положила головуЛистопадову на колени.

— Вот этого я не люблю, — сказал тот, дрыгнувправой ногой, — Давайте играть в Джеймса Бонда, исключив из сюжета вселюбовные линии. Не дышите в меня, из-за вас я перепутаю педали.

Всклокоченная Мила послушно приняла вертикальное положение.Фляжку она со страстью прижимала к груди. Иномарка Гуркина развернулась носом вцентр и поехала в сторону кинотеатра «Ударник».

— Кажется, парочка отправляется в ресторан, —заметил Листопадов, припарковавшись довольно далеко от входа в заведение длягурманов. — Остановитесь на этом или будете терзаться дальше?

— Может быть, я тоже хочу есть? — гордо сказалаМила. — Я что, недостойна того, чтобы мне подавали еду официанты?

Листопадов, сообразив, что у нее приступ вредности, вздохнули пробормотал:

— Достойна, достойна…

— Ты останешься здесь, — приказала она, ткнувнетвердым пальчиком куда-то внутрь его расстегнутой куртки. — Обещаю, что,если сегодня вечером и произойдет убийство, жертвой буду не я, а кое-ктодругой.

Она вылезла из машины и чересчур плавной походкойнаправилась в сторону ресторана, изредка взмахивая руками на неровностях асфальта,словно маленький лебедь. Войдя в холл, она сразу же нырнула к конторкепосмотреть меню, однако глазом все время косила в сторону интересующей еепарочки.

— Добро пожаловать, Андрей Валентинович! —негромко поздоровался с Гуркиным метрдотель. — Прошу вашу одежду. Вы сразупройдете за столик или?..

— Нет, мы ненадолго в бар, — тоном, не допускающимвозражений, заявила вместо Гуркина блондинка.

Вблизи она оказалась ароматной и холодной, словно шарик ванильногомороженого. Мила потянула носом ей вслед, но так и не смогла определить, какимидухами она пользуется. Впрочем, судя по всему, сама Мила вряд ли к такимкогда-нибудь даже приценивалась.

Гуркин вел себя спокойно, по сторонам не озирался, поэтому Милане боялась, что он неожиданно обнаружит ее в непосредственной близости.Впрочем, даже если бы и обнаружил, ей сейчас море по колено!

«Что, если устроить этому бонвивану сцену? — подумалаона. — Конечно, я не жена и даже не любовница, а, так сказать, работодательница.Но он зачем-то водит меня за нос. Зачем? Я имею право знать». Она бросилась кбольшому зеркалу, чтобы переместить помаду с подбородка на ее законное место.Метрдотель материализовался возле ее правого локтя и приветливо склонил голову,очевидно, ожидая каких-нибудь нужных слов с ее стороны.

— Я с Андреем Валентиновичем, — противным голосомзаявила Мила. И когда тот поднял брови в немом вопросе, добавила:

— Я его жена.

«Он вплывает со своей отмороженной феей в зал, подходит кстолику… А там сижу я! Вот это будет фишка! А если он выкажет недовольство, япри всех заплачу ему его полторы тыщи. Интересно, как отреагирует блондинка?»