Питер чувствовал, что у него дрожат колени, как у ребенка;ему даже хотелось куда-нибудь сбежать.

– Что это означает? «Зеленая улица» нашемудетищу? – Фрэнк подмигнул, но Питер покачал головой и посмотрел своемутестю прямо в глаза:

– Боюсь, что нет, сэр. Один из второстепенныхкомпонентов повел себя не так, как мы предполагали, в первой же серии тестов.Сушар не мог понять, что происходит, и после повторных испытаний пришел квыводу, что либо у нас серьезные проблемы, либо их системы тестированияошибаются.

– И что в итоге? – Теперь уже помрачнели оба.

– Прокол у нас, я боюсь. Нам нужно заменить один изэлементов. Сделав это, мы будем совершенно свободны. Но в настоящий момент, пословам Сушара, если оставить все так, как есть, «Викотек» будет убийцей.

На лице Питера была написана готовность к самой тяжелойреакции, но Фрэнк просто недоверчиво покачал головой и сел в свое кресло,обдумывая то, что только что услышал.

– Это смешно. Мы же лучше знаем. Вспомни, что было вБерлине. И в Женеве. Там испытания продолжались несколько месяцев, и всякий развсе было чисто.

– Но в Париже все оказалось по-другому. И игнорироватьэто нельзя. По крайней мере ему кажется, что дело в одном-единственномэлементе, который можно заменить «достаточно легко». – Питер цитировалслова Сушара.

– Насколько легко? – рявкнул Фрэнк, готовый клюбому ответу.

– Он считает, что, если нам повезет, дополнительныеразработки могут занять от полугода до года. Если нет – может быть, два года.Но если опять удвоить количество людей, которые этим занимаются, мы, я думаю,сможем достичь результата к следующему году, но не раньше.

Все эти выкладки он сделал в самолете на своем компьютере.

– Это чепуха. На слушаниях ФДА мы должны потребоватьразрешения на начало исследований на людях. У нас остается три месяца, и за этовремя мы должны все успеть. Твоя работа – проследить за этим. Если нужно,вызови сюда этого французского дурака.

Мы не успеем за три месяца, – ужасаясь словам Фрэнка,возразил Питер. – Это невозможно! Мы должны отозвать свою просьбу о«зеленой улице» из ФДА и отложить наше появление на слушаниях.

– Я не буду этого делать! – повысив голос, ответилФрэнк. – Мы будем выглядеть смешно. До того как мы предстанем перед ФДА, утебя будет масса времени на то, чтобы исправить недостатки.

– А если мы их не исправим и они дадут нам разрешение,мы убьем кого-нибудь из пациентов. Вы же слышали, что говорил Сушар, – этоопасно. Фрэнк, я не меньше вашего мечтаю о том, чтобы препарат попал на рынок.Но жертвовать людьми ради этого я не собираюсь.

– Я же тебе говорю, – процедил сквозь зубы еготесть, – до слушаний осталось еще три месяца.

– А я не могу выйти на слушания с препаратом, таящим всебе опасность, Фрэнк. Неужели вы не понимаете, о чем я говорю?

Питер впервые в жизни повысил на него голос. Но последолгого полета и нескольких полубессонных ночей он смертельно устал. Фрэнк велсебя как лунатик, настаивая на том, чтобы дать «Викотеку» «зеленую улицу»,после того как Сушар ясно сказал им, что препарат-убийца.

– Вы слышите меня? – повторил он, и старик покачалголовой в безмолвной ярости:

– Нет! Ты знаешь, чего я от тебя хочу по этому вопросу.Теперь выполняй! Я не намерен бросать коту под хвост дополнительные деньги,чтобы дальше развивать этот проект. Либо он оправдает себя сейчас, либо неоправдает вообще. Ясно?

– Вполне, – тихо ответил Питер, вновь обретаяконтроль над собой. – Тогда, я думаю, он себя не оправдает. Вам решать,проводить дополнительные исследования или нет, – уважительно добавил он,что только заставило Фрэнка еще раз взорваться:

– Я даю тебе три месяца!

– Мне нужно больше, Фрэнк. И вы это знаете.

– Мне все равно, что ты будешь делать. Просто организуйвсе так, чтобы успеть к слушаниям в сентябре.

Питер хотел было сказать ему, что это безумие, но неосмелился. Кто мог знать, что Фрэнк способен принимать такие опасные решения?Он вел себя абсолютно неразумно, и его действия могли нанести компаниисерьезный вред. Это было смешно, и Питер надеялся только на то, что к утрустарик придет в себя. Подобно Питеру, он сейчас был просто разочарован.

– Мне очень жаль, что я принес вам дурные вести, –тихо сказал он, спрашивая себя, возьмет ли Фрэнк его с собой, когда поедет вГринвич в своем лимузине. В этом случае путешествие могло оказаться длинным инеудобным, но Питеру не хотелось заканчивать разговор с ним на такой ноте.

– Я думаю, что Сушар не в себе, – злобно проворчалФрэнк, подходя к двери, чтобы открыть ее. Для Питера это был знак удалиться.

– Я тоже очень расстроился, – честно призналсяПитер. Он смертельно устал, а Фрэнк, похоже, даже не понял, наскольконедопустимые вещи он произносит. Нельзя требовать преждевременных клиническихисследований с целью как можно быстрее выпустить на рынок препарат, которыйдостаточно опасен и не доведен до безупречного состояния, – в противномслучае это прямой путь к беде. И Питер не мог понять, почему Фрэнк отказываетсясмириться с этим.

– И ты из-за этого проторчал в Париже целуюнеделю? – спросил Фрэнк, явно сердитый на него. Питер не по своей винеоказался дурным вестником.

– Да. Я подумал, что все будет быстрее, если я сам егоподожду.

– Может быть, нам вообще не стоило давать ему препаратна испытание?

Питер не верил своим ушам.

– Я уверен в том, что вы посмотрите на все это иначе,когда подумаете над этим и прочитаете отчеты. – Питер протянул ему пачкубумаг из своего кейса.

– Отдай их в исследовательский отдел, –нетерпеливо отмахнулся Фрэнк. – Я не собираюсь читать эту макулатуру. Онипросто хотят оттянуть наш успех – только и всего. Я знаю, какую работу выполняетСушар. Он настоящая нервная старуха.

– Он – заслуженный ученый, – твердо возразилПитер, намеренный держаться до конца. Встреча с Фрэнком от первых слов допоследних превратилась в кошмар. – Я думаю, что мы должны еще раз обсудитьвсе это в понедельник, когда вы немного переварите неприятные новости.

Здесь нечего переваривать. Я даже не собираюсь еще развозвращаться к этой теме. Я уверен в том, что отчеты Сушара – это всего лишьистерика на бумаге, недостойная моего внимания. Если ты другого мнения – этотвое дело. – Фрэнк сузил глаза и погрозил ему пальцем. – И я не хочу,чтобы это вообще обсуждалось в фирме. Скажи обеим исследовательским группам,чтобы держали язык за зубами. Если поползут слухи, ФДА откажет нам в участии вслушаниях.

Питеру почувствовал себя персонажем сюрреалистическогофильма. Фрэнку явно пора на покой, если он способен принимать такого родарешения. У них не было выбора. Нельзя представлять «Викотек» ФДА, пока препаратне будет готов. И он совершенно не мог понять, почему Фрэнк не хочет егослушать. Его тесть не утратил своего раздражения, даже перейдя к следующемуделовому вопросу.