– Да.

– А я, – сказал Пуаро, – как раз специалист по семейнымпроблемам. Я умею держать язык за зубами.

– Тогда другое дело, – энергично закивала мисс Лоусон. –Значит, вы не имеете отношения к полиции?

– Нет-нет, никакого. Полицейским тут не место.

– Совершенно верно. Милая мисс Аранделл была очень гордойженщиной. Конечно, с Чарлзом и раньше случались неприятности, но их всегдаулаживали без лишнего шума. Один раз, по-моему, ему даже пришлось уехать вАвстралию.

– Надо же! – сочувственно отозвался Пуаро. – А теперьперейдем к фактам, обсудим их по порядку. У мисс Аранделл в ящике храниласьнекая сумма денег…

Он умолк. Мисс Лоусон поспешила подтвердить еговысказывание.

– Да, взятая из банка. Для жалованья прислуге и нахозяйственные расходы.

– А сколько пропало?

– Четыре фунта. Нет, неверно. Три фунта и две купюры подесять шиллингов в каждой. В таких делах, я знаю, следует быть точной, оченьточной.

В глазах мисс Лоусон, которые, казалось, вот-вот вылезут изорбит, горело искреннее желание прийти на помощь. А ее пенсне еще большепокосилось.

– Спасибо, мисс Лоусон. Я вижу, вы наделены умениемрассуждать здраво.

Мисс Лоусон чуть вскинула голову и протестующе фыркнула.

– Значит, мисс Аранделл подозревала, и не без оснований, чтоэту кражу совершил ее племянник Чарлз? – продолжал Пуаро.

– Да.

– Хотя на сей счет не имелось никаких верных улик?

– Но кто же еще мог это сделать, если не Чарлз? МиссисТаниос ни за что бы так не поступила! Ее муж человек в доме новый, он не могзнать, где хранятся деньги. И Тереза Аранделл, по-моему, ни в коем случае этогобы не сделала. У нее куча денег, она всегда так красиво одета.

– А не мог их взять кто-нибудь из слуг? – предположил Пуаро.

Мисс Лоусон посмотрела на него с ужасом.

– Что вы! Ни Элен, ни Энни такое и в голову бы не пришло.Обе они очень хорошие, очень честные женщины.

Минуту-другую Пуаро молчал.

– А не могли бы вы подсказать нам, – сказал он, – ибо яуверен, что если кто-либо пользовался доверием мисс Аранделл, то уж вам,разумеется, это было изве…

– Ну не знаю, не знаю… – смущенно перебила его явнопольщенная мисс Лоусон.

– Я чувствую, вы сумеете помочь мне.

– К вашим услугам, все, чем могу, что в моих силах…

– Строго конфиденциально… – продолжал Пуаро.

Глаза мисс Лоусон округлились, и она сразу стала похожей насову. Волшебные слова «строго конфиденциально» звучали для нее как «Сезам,откройся».

– Известна ли вам причина, заставившая мисс Аранделлизменить свое завещание?

– Завещание?

Мисс Лоусон была явно захвачена врасплох.

– Правда ли, – продолжал Пуаро, внимательно глядя на нее, –что незадолго до своей кончины она составила новое завещание, согласно которомувсе ее состояние перешло к вам?

– Да, только я об этом не имела понятия. Ни малейшего. –Голос мисс Лоусон резко зазвенел. – Это было для меня невероятным сюрпризом!Чудным, чудным сюрпризом! Как это благородно со стороны милой мисс Аранделл! Иведь ни разу даже не намекнула мне. Ни разу! Я так растерялась, когда мистерПервис прочел завещание, что не знала, смеяться мне или плакать. Я была простопотрясена, мистер Пуаро, уверяю вас. Потрясена добротой, удивительной добротоймилой мисс Аранделл. Не скрою, я надеялась, что она мне что-нибудь оставит, ну,самую крошечку, хотя и на это, признаться, у меня не было никаких оснований. Яне так давно жила у нее. А случившееся похоже… на сказку! Я и по сей день не всилах в это поверить, вы понимаете… Порой… порой я чувствую себя довольнонеловко. Я хочу сказать… хочу сказать…

Она сбила с носа пенсне, подняла его и, вертя в руках,продолжала еще более бессвязно:

– Порой я чувствую, что… плоть и кровь есть плоть и кровь, имне неловко, что мисс Аранделл оставила все свои деньги не родственникам, амне, человеку постороннему. Это не совсем справедливо. Все деньги! Целое состояние!Никто и понятия об этом не имел. Поэтому я и испытываю неловкость, да к тому жеходят разные слухи, вы, наверное, знаете… но я никогда не желала зла! Никому!Да мне и в голову не приходило каким-либо образом повлиять на мисс Аранделл.Она меня все равно не послушалась бы. Если честно, я ее даже слегкапобаивалась. Она была такой строгой, не терпела никаких провинностей и поройдоходила до грубости. «Не будьте такой дурой!» – рявкала она. А я обижалась, яведь тоже человек и часто расстраивалась… И вдруг оказалось, что на самом делеона была ко мне привязана – ну не чудо ли это? Только, конечно, есть в этомчто-то такое, от чего чувствуешь себя крайне неловко, ибо здесь имеются ипострадавшие, не так ли?

– Вы хотите сказать, что предпочли бы отказаться от денег? –спросил Пуаро.

На мгновение мне показалось, что какое-то совсем иноевыражение мелькнуло в этих невыразительных светло-голубых глазах. Мне дажепочудилось, что перед нами сидит не глуповатая, хоть и приветливая простушка, аочень хитрая и умная особа.

– Я хотела бы добавить, что имеется и другая сторона… – сосмешком заметила она. – Я хочу сказать, что в каждом деле есть две стороны.Мисс Аранделл хотела, чтобы ее деньги достались мне. Я хочу сказать, что, еслибы я не взяла эти деньги, я бы поступила против ее воли. А это было бынесправедливо, правда?

– Сложный вопрос, – покачал головой Пуаро.

– Да, конечно. Это меня очень тревожит. Миссис Таниос –Белла – такая славная женщина, и у нее такие славные малыши! Но я чувствую, чтомисс Аранделл не хотела бы, чтобы она… Я чувствую, что милая мисс Аранделлрассчитывала на мое благоразумие. Она не хотела оставлять деньги прямо Белле,потому что боялась, что ими завладеет тот человек.

– Какой человек?

– Муж Беллы. Знаете, мистер Пуаро, бедная женщина во всемидет у него на поводу. Поступает только так, как он велит. Осмелюсь сказать,что, прикажи он ей убить кого-нибудь, она и тогда не станет ему прекословить. Иона явно его боится. В этом я не сомневаюсь. Я раза два видела ее перепуганнойнасмерть. Нет, мистер Пуаро, согласитесь, это было бы несправедливо.

Ничего на это не сказав, Пуаро спросил:

– А что собой представляет этот доктор Таниос?