Девочка ушла. Я вспомнил слова Чарлза Аранделла. МиссисТаниос в самом деле была верной женой и любящей матерью. И действительно чем-тонапоминала уховертку.

– Это ваш единственный ребенок, мадам?

– Нет, у меня есть и сынок. Он сейчас на прогулке с отцом.

– Вы брали их с собой, когда ездили в «Литлгрин-хаус»?

– Иногда. Ведь тетушка была уже старой, и дети доставляли ейбеспокойство. Но она была очень доброй и непременно присылала им чудные подаркина Рождество.

– Скажите, когда вы в последний раз видели мисс ЭмилиАранделл?

– По-моему, дней за десять до ее кончины.

– Ваш муж и двое ваших родственников все были там, не такли?

– О нет, то было неделей раньше. На Пасху.

– Но вы с мужем провели там выходные и на Фоминойнеделе?[49]

– Да.

– И мисс Аранделл пребывала в добром здравии и приятномрасположении духа?

– Да, она была такой, как всегда.

– Она не лежала в постели?

– После падения ее уложили в постель, но, пока мы были там,она спускалась вниз.

– И ничего не говорила вам о том, что составила новоезавещание?

– Ни слова.

– И ее отношение к вам было таким же, как прежде?

– Да, – на этот раз чуть замешкавшись, отозвалась миссисТаниос.

Я был уверен, что мы с Пуаро пришли к одному мнению: миссисТаниос лжет!

– Возможно, мне следовало бы выразиться точнее, – выдержавпаузу, заговорил Пуаро, – когда я задал вопрос об отношении мисс Аранделл квам. Я имел в виду только вас лично.

– Понимаю, – мгновенно откликнулась миссис Таниос. – ТетяЭмили была очень мила со мной. Она подарила мне брошечку с жемчугом ибриллиантами и дала детям по десять шиллингов.

Она явно успокоилась. И отвечала теперь без опаски.

– А ваш муж – в ее отношении к нему тоже не было перемен?

Скованность и напряженность опять вернулись. И, старательноне глядя на Пуаро, миссис Таниос ответила:

– Нет, разумеется, нет. С чего бы это?

– Но поскольку, по вашим собственным словам, ваша кузинаТереза Аранделл могла нашептать вашей тетушке…

– Нашептала! Уверена, что нашептала! – Миссис Таниосподалась вперед. – Вы совершенно правы. Перемена была! Тетя Эмили стала гораздок нему холоднее. И вела себя крайне странно! Он порекомендовал ей средство,способствующее пищеварению, и даже взял на себя заботу отправиться к аптекарю изаказать лекарство. Тетушка поблагодарила его, но очень сдержанно, а потом – явидела собственными глазами – потом она вылила микстуру в раковину.

Она явно была возмущена.

У Пуаро блеснули глаза.

– Действительно странно, – сдержанно согласился он.

– Такая неблагодарность! – воскликнула жена доктора Таниоса.

– Вы сами говорите, что пожилые дамы не всегда доверяютиностранцам, – заметил Пуаро. – Они считают, я уверен, что только английскиеврачи умеют лечить. Типичное мышление жителей островной страны.

– Да, наверное, – уже чуть успокоившись, сказала миссисТаниос.

– Когда вы возвращаетесь в Смирну, мадам?

– Через несколько недель. Мой муж… А вот и мой муж и с нимЭдвард.

Должен признаться, что, впервые увидев доктора Таниоса, ябыл порядком удивлен. Мне он все время представлялся человеком, наделеннымсамыми дурными качествами. Я представлял себе смуглого бородача с вполнезловещей физиономией.

Вместо этого я увидел веселого, русоголового, с каримиглазами толстяка. У него и в самом деле была борода, но не черная, как я думал,а самая обычная, русая, она делала его похожим на художника, а не наразбойника.

По-английски он говорил превосходно.

Приятного тембра голос как нельзя лучше соответствовалдобродушию, разлитому по его лицу.

– А вот и мы, – улыбнулся он жене. – Эдвард потрясен своейпервой поездкой в подземке. Ведь пока ему доводилось ездить только наавтобусах.

Эдвард внешне был похож на отца, однако и он, и егосестричка чем-то явно отличались от здешних детей. Мне стало понятно, что имелав виду мисс Пибоди, причислив их к желтой расе.

При появлении мужа миссис Таниос почему-то разнервничалась.Чуть заикаясь, она представила ему Пуаро. А про меня и вовсе забыла.

– Пуаро? Мосье Эркюль Пуаро? – остро отреагировал докторТаниос. – Слыхал, слыхал. Что же привело вас к нам, мосье Пуаро?

– Обстоятельства смерти мисс Эмили Аранделл, – не мудрствуялукаво, ответил Пуаро.

– Тетушки моей жены? Какие же именно?

– В связи с ее кончиной возникли некоторые вопросы… –туманно пояснил Пуаро.

– Касательно завещания, Якоб, – не выдержав, вмешаласьмиссис Таниос. – Мосье Пуаро имел беседу с Терезой и Чарлзом.

Выражение лица доктора Таниоса стало менее настороженным. Онопустился в кресло.

– А, завещание! Крайне несправедливое завещание, но меня этоне касается.

Пуаро коротко пересказал свой разговор с обоими Аранделлами(не могу утверждать, что совершенно точно) и осторожно намекнул на возможностьопротестовать завещание.

– Вы весьма меня заинтересовали, мосье Пуаро. Долженпризнаться, что я разделяю ваше мнение. Кое-что можно предпринять. По правдеговоря, я даже позволил себе посоветоваться с адвокатом, но ничего обнадеживающегоне услышал. Поэтому… – Он пожал плечами.

– Адвокаты, как я уже сказал вашей супруге, люди осторожные.Они не любят рисковать. А у меня совсем другой характер. А у вас?

– Да я чистой воды авантюрист! – беззаботно расхохоталсядоктор Таниос. – И охотно иду на риск, правда, Белла? – Он улыбнулся ей, онатоже ответила улыбкой, но несколько искусственной, на мой взгляд. – Я не юрист,– снова повернулся он к Пуаро. – Но даже мне очевидно, что завещание былосоставлено уже тогда, когда мисс Аранделл была не в состоянии отвечать за своипоступки. А мисс Лоусон – женщина умная и ловкая.