– Я размышляю о разных людях: о красивом молодом НорманеГейле, о грубовато-добродушной Эвелин Говард, приятном докторе Шеппарде,спокойном, рассудительном Найтоне.

Поначалу я не мог понять, почему он вспомнил о них – о тех,с кем имел дело в прошлых расследованиях.

– И что же? – спросил я.

– Они все были очень милые…

– Боже мой, Пуаро, неужели вы думаете, что Таниос…

– Нет-нет. Не делайте слишком поспешных выводов, Гастингс. Ятолько хочу заметить, что пристрастное отношение к людям часто мешает сделатьправильные выводы. Следует доверять фактам, а не чувствам.

– Гм! – задумался я. – Фактов у нас не так-то много.Нет-нет, Пуаро, не нужно перечислять их вновь!

– Я буду краток, друг мой, не беспокойтесь. Прежде всего, мыимеем дело с преднамеренным убийством. Вы согласны, не так ли?

– Да, – не сразу выдавил из себя я.

До сих пор я несколько скептически относился к домысламПуаро относительно событий в ночь на вторник пасхальной недели. Теперь же былвынужден признать, что его рассуждения были совершенно логичны.

– Tres bier. Раз мы имеем дело с преднамеренным убийством,значит, есть и убийца. Один из присутствовавших в доме мисс Аранделл в тотвечер убийца – даже если ему не удалось разделаться со своей жертвой, оннаверняка пытался это сделать.

– Согласен.

– Значит, от этого убийцы и будем отталкиваться. Мы проводимнесколько опросов, расшевелив, так сказать, осиное гнездо, и что же получаем?Несколько очень интересных обвинений, высказанных вроде бы случайно в процессебеседы.

– Вы не считаете их случайными?

– В данный момент утверждать невозможно. Когда мисс Лоусон ссамым невинным видом рассказала нам, что Чарлз угрожал своей тетке, она, может,сделала это без задних мыслей, а может, и нет. Высказывания доктора Таниосаотносительно Терезы Аранделл совсем необязательно должны свидетельствовать ожелании ее скомпрометировать, а просто отражали его мнение. Мисс Пибоди,рассуждая о наклонностях Чарлза Аранделла, тоже могла быть совершенно искренна,но и это, в конце концов, всего лишь ее личное мнение. И так далее. Но тутесть, как это говорится, одно подозрительное обстоятельство – несомненноеналичие убийцы.

– А что вы сами думаете по этому поводу, Пуаро?

– Гастингс, Гастингс, сколько раз я вам говорил, что непозволяю себе «думать» в том смысле, в каком вы употребляете это слово. Вданный момент я только рассуждаю.

– О чем?

– Например, о мотивах. Что может служить мотивом дляубийства мисс Аранделл? Самое очевидное – корысть. Кто бы выгадал от смертимисс Аранделл, умри она в пасхальный вторник?

– Все, за исключением мисс Лоусон.

– Совершенно верно.

– В таком случае один человек автоматически освобождается отподозрений.

– Да, – задумчиво согласился Пуаро. – Но вот в чем парадокс:именно тот человек, который ничего бы не получил, случись смерть в пасхальныйвторник, получает все две недели спустя.

– К чему вы ведете, Пуаро? – спросил я, слегка озадаченный.

– Причина и следствие, друг мой, причина и следствие.

Я смотрел на него с недоумением.

– Рассуждайте логически, – продолжал он. – Что произошлосразу после несчастного случая?

В такие моменты я просто ненавижу Пуаро. Что ни скажи,наверняка ошибешься.

– Мисс Аранделл уложили в постель, – крайне осторожно началя.

– Именно. И у нее было время подумать. А что дальше?

– Она написала вам.

– Да, – кивнул Пуаро, – она написала мне. Но письмо не былоотправлено. К великому сожалению.

– Вы подозреваете, что письмо не отправили умышленно?

– Вот тут, Гастингс, – нахмурился Пуаро, – долженпризнаться, не знаю. Думаю, а принимая во внимание последующие события, почтиуверен, что оно просто куда-то задевалось. По-моему – но в этом я не оченьуверен, – никто и не подозревал о его существовании. Продолжаем – что былодальше?

– Пришел адвокат, – подумав, предположил я.

– Верно. Она послала за адвокатом, и он в положенное времяявился.

– И она составила новое завещание, – продолжал я.

– Именно. Она составила новое, весьма неожиданное завещание.Коль скоро появилось это завещание, мы должны тщательно проанализироватьзаявление Элен. Элен сказала, если вы помните, что мисс Лоусон весьмабеспокоилась, как бы весть о том, что Боб провел всю ночь вне дома, не достиглаушей мисс Аранделл.

– Но… Понятно… Нет, непонятно. Впрочем, я начинаю понимать,на что вы намекаете…

– Сомневаюсь, – отозвался Пуаро. – Но если начинаете, то,надеюсь, осознали, насколько важно для нас это заявление. – И уставился на меняжестким взглядом.

– Конечно, конечно, – поспешил я его заверить.

– А затем, – продолжал Пуаро, – происходят другие события. Ввыходные приезжают Чарлз и Тереза, и мисс Аранделл показывает Чарлзу, по егословам, новое завещание.

– Вы ему не верите?

– Я верю только тем фактам, которые могут быть подтверждены.Мисс Аранделл не показала завещания Терезе.

– Потому что считала, что ей расскажет Чарлз.

– Чего он не сделал. Почему?

– По словам Чарлза, он ей рассказал.

– Тереза же утверждает, что он этого не сделал, – оченьинтересное и о многом говорящее разногласие. И когда мы удаляемся, она называетего дураком.

– Я в полной прострации, Пуаро, – жалобно простонал я.

– Давайте восстановим последовательность событий. В воскресеньеприезжает доктор Таниос, вполне возможно, не поставив в известность жену.

– Да я уверен, что она об этом не знала.

– Скажем все-таки, возможно не поставив. Далее, впонедельник Чарлз и Тереза уезжают. Мисс Аранделл неплохо себя чувствует ипребывает в хорошем настроении. Она ест полный обед и присутствует на сеансевместе с сестрами Трипп и мисс Лоусон. К концу сеанса ей становится плохо. Оналожится в постель, через четыре дня умирает, мисс Лоусон наследует все ееденьги, а капитан Гастингс утверждает, что она умерла естественной смертью.