Кухня находилась в высокой кормовой надстройке — оттуда через широкие распахнутые двери доносился звон посуды и восхитительный запах жареной рыбы.

Кира сидела за столиком-бочкой у самого борта, и была не одна. Долговязый юнец в пиратском платке нависал над ней, обеими руками опираясь на столик, чтобы не упасть.

Юнец что-то вдохновенно декламировал, но хриплый хор и звон истерзанной гитары заглушали его слова. А вот Кира, похоже, прекрасно его слышала — она мученически улыбалась и нервно барабанила пальцами по столу.

Я увернулся от стремительно надвигающегося на меня официанта, поднырнул под оттопыренный локоть другого и оказался рядом со столиком.

Юноша, не замечая меня, продолжал рифмовать слезы, розы, березы и, почему-то, морозы. Получалось у него бойко, хотя морозы мне показались лишними.

Я вежливо похлопал юношу по плечу и аккуратно развернул к себе лицом. Глаза у него блестели — от алкоголя и вдохновения.

— Прекрасные стихи, — улыбнулся я.

— Правда? — с надеждой спросил юноша, испуганно косясь на меч, который я держал подмышкой.

— Конечно. А теперь — иди.

— Хорошо, — покладисто кивнул он и заплетающейся походкой направился к стойке.

— Спасибо, Никита! — с облегчением сказала Кира. — Ты меня спас.

— Обращайся, — улыбнулся я. — А что он тебе читал?

— Какую-то жуткую поэму собственного сочинения.

— Сочувствую.

Я поднял руку, подзывая официанта, и был приятно удивлен. Вместо того, чтобы принести меню и медлить с заказом, официант сразу плюхнул на столик две кружки пива и тарелки с жареной рыбой.

— Они угадывают желания клиентов? — спросил я у Киры.

Девушка рассмеялась.

— Нет. Просто здесь редко заказывают что-то, кроме пива и рыбы. Но рыба у них отличная — свежая и вкусная.

— Сейчас попробуем, — кивнул я и принялся за еду, не забыв сделать хороший глоток пива. — А почему ты выбрала это место?

— С детства зачитывалась книжками про пиратов, — улыбнулась Кира.

— И за ремонт парохода поэтому взялась? Кстати, как продвигается дело?

— Все необходимые материалы уже привезли, работа кипит. Христофор Всеславович сказал, что он и жить будет на пароходе, пока ремонт не закончится.

— А кто это? — недоуменно поинтересовался я.

Кира удивленно подняла брови.

— Твой капитан.

— А, Колумбыч! Надо будет выписать ему премию за старание.

Кира достала из сумочки несколько скрепленных между собой листов.

— Вот наше соглашение. Прочитай и подпиши — здесь и здесь.

Я отодвинул тарелку с рыбой и положил перед собой документ. Неторопливо прочитал — все пункты в нем были составлены понятно и просто. Никаких заумных словечек и абзацев мелким шрифтом.

— Отлично, — одобрительно кивнул я и подписал бумаги.

Мы еще немного посидели, наслаждаясь прохладным ветерком с Невы и болтая о пустяках. Поэты нас больше не тревожили — они сгрудились за дальним столиком и читали свои сочинения друг другу.

Я даже умудрился заказать кофе, хотя на лице официанта, услышавшего мой заказ, отразились недоверие и удивление. Наверное, он слишком долго работал в «Одиноком парусе», и люди, которые пьют кофе, не вписывались в его картину мира.

Тем не менее, кофе нашелся и даже оказался крепким и горячим. В благодарность за это я оставил официанту хорошие чаевые.

В глазах Киры я видел искренний интерес ко мне. И мне девушка нравилась, но я решил не торопить события. Всему свое время. Сначала надо было разобраться с императорским турниром и таинственным артефактором.

Когда мы допили кофе, я вызвал Кире извозчика. А сам отправился на Петербургский остров.

Каменные львы у ворот особняка Вознесенского встретили меня строгими взглядами.

— Где хочу, там и гуляю, — ответил я на их безмолвный упрек и посмотрел на окно гостиной старого графа. Оно тускло светилось. Лука Иванович еще не спал.

Отлично!

Не придется откладывать важный разговор на завтра. Тем более, и шоколадные конфеты к чаю у меня с собой.

Потап уже крутился возле калитки, радостно подпрыгивая. Я угостил медвежонка конфетой.

— Как прошел день, Умник? Магические змеи не попадались?

— Даже лягушки попрятались, — похвастался Умник. — Потап всех распугал.

Мой хладнокровный и рассудительный демон-менталист с каждым днем все больше и больше привязывался к медвежонку.

Я одобрительно кивнул.

— Молодцы! Завтра поедете со мной. Будем тренировать Ваню Торопова по полной программе.

Я взбежал на крыльцо особняка и решительно постучал в дверь.

— Прохор!

— Возьмешься сделать защитный артефакт, Лука Иванович? — спросил я старого артефактора.

Лука Иванович нахмурился.

— Говоришь, Никита Васильевич, надо защитить мага Огня от магии Земли? Любопытная задачка!

— Почему? — удивился я.

— Да потому, что Огонь против Земли никогда выстоять не мог. Мне-то уж можешь поверить — я сам маг Земли. Я этих огневиков в свое время столько укатывал, что на пальцах не сосчитать!

Это была чистая правда. Лука Иванович Вознесенский был сильным магом Земли — это я понял еще при нашей первой встрече.

Правда, сейчас силы старого графа почти иссякли. Но бесценный опыт старого бойца никуда не делся.

— Сам посуди, Никита Васильевич — что может Огонь против Земли? Маг Земли щит поставит — и швыряй свои огненные шары, сколько хочешь.

— Вот демоны! — озадаченно выругался я.

Меня никогда не ограничивала одна стихия Магии. Входя в любую аномалию, я интуитивно использовал самую подходящую стихию. И теперь с трудом понимал — а как сражаться, когда нужная магия тебе недоступна?

— Так!

Я озадаченно взъерошил волосы и налил себе еще чая.

Прохора Лука Иванович отправил спать. А сам засиделся со мной