Человек возник в люке, взмыв над ним на секунду в мастерскомпрыжке, упал на бок, грамотно перекатился, вскочил, держа пистолет наготове.Судя по ухваткам, волк и в самом деле битый, все проделал правильно.

Света здесь было достаточно, чтобы определить с одноговзгляда – никого тут больше нет, кроме лежащей неподвижно расхристанной девки.И он, не теряя времени, направился прямо к Марине, держа пистолет в опущеннойруке. Она задержала дыхание. Когда мужчина присел над ней на корточки, вмигизвернулась, ударила коленями в лицо, опрокинув на спину, одновременно выбив унего пистолет.

Вскочила, рывком натянула трусики, чтобы не стесняли свободудвижений. Застегнуться не хватило времени. Подхватила пистолет, ударила носкомтуфельки в горло, чтобы парализовать на короткое время, добавила ребром ладонипо виску.

Живенько вывернула карманы легкой светлой куртки. Кожанаяобложка с полицейской бляхой, сделанной на американский манер, бумажник,запасная обойма, всякие мелочи, совершенно неинтересные для разведчика...

Когда он, наконец, приподнялся, охая, сел на задницу,вскинул злющие глаза, Марина, уже аккуратно застегнувшись на все пуговицы, каки подобает приличной девушке, сидела на деревянном коробе метрах в пяти отнего, на безопасной дистанции, покачивая на ладони трофейный пистолет.

– Добрый день, – сказала она вежливо идоброжелательно. – Давайте знакомиться. Капитан Смородин, уголовнаяполиция... Документы вроде бы настоящие...

– Они и есть настоящие, – угрюмо бросил капитан.

– Ну, я и говорю... Добротно сделано.

– Между прочим, я все про вас знаю.

– Нет, серьезно? – подняла она брови. – Я и самапро себя всего не знаю, а вот вы так лихо заявляете... Самонадеянность у вас,милый капитан, выше всяких пределов.

– Я имею в виду, мне прекрасно известно, на какое имя у васпаспорт и где вы остановились.

– Ну и что? – безмятежно спросила Марина. – Нет,ну и что? С вами эти знания и умрут в случае чего. Или вы козыряете своейосведомленностью, чтобы удержать меня от опрометчивых решений? Мол, вы оставилина столе конвертик, где все написано? И в случае вашей безвременной кончины еготут же вскроют?

– Предположим.

– Во-первых, вы, хороший мой, брешете, как кандидат во времяпредвыборной кампании, – сказала Марина. – Никому вы не оставлялиникаких конвертов. Я ведь не обычная ваша клиентка из местной уголовной шпаны.Или вы так там и написали: мол, параллельно со своими основными обязанностямипо ловле уркаганов я еще работаю частным образом на Северное правительство, иотправился по их поручению следить за некоей девицей... Да бросьте! Вы же неидиот, в конце концов. Конечно, такие вещи делают многие, но открыто в них признаватьсявсе же не принято. Во-вторых. Вы прекрасно должны понимать, что никакиеконверты меня не запугают. Я – гражданка другого государства. Улечу уже черезчас, и привет! Пусть меня потом попробуют выцарапать местные власти! Кто имменя выдаст?

– Вы не Романова... – начал он и прикусил язык.

– Ну вот, – усмехнулась Марина. – Вы даже этознаете! Положительно, пора вас кончать. Так кто я, по-вашему? Ну, колитесь!

– Савич.

– Как-кой вы проницательный! – пропела Марина. – Свами рядом даже сидеть страшно! Да, только не надо себя выдавать за местногоконтрразведчика. Тут, конечно, есть какая-то контрразведка, но вы к ней неимеете отношения. Вы есть то, что вы есть – продажная полицейская морда, ищущаяприработка на стороне! Это подтверждает один-единственный многозначительныйфакт: то, что вы лично таскаетесь за мной по пятам. Даже у здешней карликовойконтрразведки хватает кадровых «топтунов» пониже рангом. Капитан – чиннемаленький, вы вполне могли не утруждаться сами, а послать за мнойподчиненных. Но вы болтаетесь по пятам самолично... Ладно, давайте бездипломатии. Вас послал за мной шпионить Бородин? Больше просто некому.

Капитан угрюмо молчал. Судя по быстрым, цепким, отнюдь неиспуганным взглядам, он уже не раз и не два прокачивал свои шансы на отчаянныйбросок. И убедился, что они ничтожны.

– Не зыркайте, не зыркайте, – сказала Марина. – Выне успеете. Я вам всажу пулю в живот на половине броска.

– Что вы хотите? – мрачно осведомился он.

– Хороший вопрос! И задан соответствующим тоном. Я уверена,вы прекрасно понимаете, что исключительно от меня зависит, выйдете вы отсюдаживым или останетесь тут валяться с пулей в башке. Вряд ли местные жителибросятся, обгоняя друг друга, доносить в полицию. Они с вас снимут все, чтопригодится в хозяйстве, а труп перетащат куда-нибудь в другое место, чтобы ихне допрашивали потом ваши коллеги. Ну, а я, как уже говорилось, упорхну в любоймомент... И все влияние Бородина, все его возможности пропадут впустую. Вам-токакое дело до того, что он на меня обидится? Вы уже давно будете разлагающимсяжмуриком. Вы ведь давно в полиции, я полагаю? Значит, навидались смердящихтрупиков... А жить вам хочется.

– А вам – нет?

– Всем хочется, – философски заметила Марина. –Вот только моя смерть – где-то в далекой неизвестности, а ваша – рядышком! Вмоем лице. Мне некогда играть с вами долгие психологические партии. Конечно,кое-что из того, что вам известно, представляет для меня определенныйинтерес... Но, в конце концов, я и без ваших показаний проживу. Прощеотделаться от вас, чтобы не путались под ногами – тоже прямая выгода. Думаете,вы единственный, от кого можно получить интересующие меня сведения?

– Опасно играете, – пробурчал он.

– А чего вы хотели? – чуточку удивилась Марина. –Я – специальный агент Северного правительства, у меня серьезное задание... Выпонимаете, – задушевно сказала она, – Бородин, в конце концов, свой вдоску. Полноправный гражданин нашей страны. Это почти что семейные разборки –наши с ним ссоры. А вот вы – дело другое. Неужели, если его прижмет, он станетиз-за такой мелочи, как вы, всерьез ссориться с Северным правительством? Да накой вы ему нужны? Один из многочисленных наемников, туземная шестерка... Выхоть понимаете, в какие игры ввязались?

– Что вы предлагаете?

– Говорить правду. Это мой конек – правда. Истина! Я –маленькая фея по имени Свобода, скромная служительница истины, если вы незнали...

– Такие дела не делаются быстро. Нужно обговорить какследует.

Марина усмехнулась.

– Иными словами, вы хотите еще и из меня вытрястиденежек? – ее голос прозвучал резко, неприязненно. – А вот вам хрен!Не будет никаких денег, понятно? Не та пошла игра! У вас есть один-единственныйшанс спасти свою шкуру. Других раскладов не будет. Если это вас не устраивает,скажите, чтобы нам не толочь воду в ступе. Мучиться не придется. Я вас шлепнубыстро и безболезненно. Вы мне надоели, пока таскались за мной по пятам... Этоведь вы влепили мне «маячок»?