А может быть, все совсем просто, проще некуда – я хочувстретить мужчину. Может быть, я пытаюсь убежать от любви, причиняющей однистрадания. Может быть, хочу отомстить за неверность, за только что случившуюсяизмену – и вот отправилась на вокзал на поиски незнакомца. Может быть, я хочуна одну ночь стать проституткой, чтобы внести разнообразие в опостылевшую мнерутину. А может быть, я и в самом деле – Проститутка, вышедшая на ежевечернийпромысел.

Внезапно она замолчала, унесясь мыслями в тот отель, гдебыла вчера, где должна была познать унижение – «желтое», «красное», боль и огромноенаслаждение. Все это вдруг воскресло в душе и удовольствия не доставило.

Ральф заметил, что она думает о чем-то другом, и сделалпопытку вернуть ее «на вокзал»:

– Ну, вот мы встретились, и тебя тоже потянуло ко мне?

– Не знаю. И ты не знаешь: мы ведь еще не говорили стобой.

Она снова на несколько мгновений задумалась. Так или иначе,«театр» ей помог: он заставляет появиться настоящего персонажа, отгоняямножество придуманных, но живущих в нашей душе.

– Однако я не отвожу глаз, и ты не знаешь, что делать.Подойти? Заговорить? А если тебе ответят резко и неприязненно? Позовутполицейского? Или пригласят выпить кофе?

– Я возвращаюсь из Мюнхена... – произнес РальфХарт, и голос его звучал теперь совсем не так, как раньше: они словно бы ивправду впервые увидели друг друга. – Я размышляю о серии своих картин обипостасях секса – о бесчисленных масках, которые надевают люди, чтобы никогдане пережить настоящей встречи.

Он знает, что такое «театр». Милан говорил, что этотхудожник тоже относится к числу «особых клиентов».

Прозвучал сигнал тревоги – но Марии нужно было время, чтобысобраться с мыслями.

– Директор галереи спросил меня, что послужит основойдля этой вашей работы. Я ответил: «Женщины, которые чувствуют себя достаточносвободными, чтобы заниматься любовью за деньги». «Таких женщин мы называемпроститутками», – сказал он. «Ладно, пусть так, – ответил я, – яизучу их историю и сделаю из нее нечто более утонченное – такое, что понравитсясемейным парам, которые будут приходить в ваш музей. В конце концов, все насвете – вопрос трактовки и мастерства, не правда ли? Мастерство в том изаключается, чтобы подать под аппетитным соусом то, что трудно переварить».«Однако секс – вовсе не под запретом, – возразил мне директор. –Напротив, эта тема так замусолена и затерта, что трудно найти к ней новыйподход». А я спросил: «Знаете ли вы, где берет начало сексуальное желание?» –«В инстинкте». – «Верно, но ведь это всем известно. Как же нам сделатьхорошую выставку, если мы с вами толкуем только о научных материях?! Я хочуговорить о том, как объясняет это влечение обыкновенный человек, немногосклонный, впрочем, к философии». «Приведите пример», – сказал директор. Ия ответил, что, когда сяду в поезд и поеду домой и какая-нибудь женщина броситна меня взгляд, я заговорю с ней и скажу, что она – незнакомка и потому мы снею вольны делать все, о чем мечтали, воплощать любые фантазии, а потомразойтись по домам, она – к мужу, я – к жене, разойтись, чтобы никогда большене встретиться. И вот на этой железнодорожной станции я вижу тебя.

– Твоя история так интересна, что убивает желание.Ральф Харт со смехом согласился. Они допили вино и он принес из кухни новуюбутылку. Мария пристально смотрела на огонь в камине, зная, каков будетследующий шаг, но в то же время наслаждаясь этим разнеживающим теплом и уютом,забывая британца Теренса и вновь готовясь вверить всю себя этому художнику.Ральф наполнил бокалы.

– Спрашиваю из чистого любопытства: и как же тызавершил бы этот разговор с директором?

– Ну, раз уж перед тобой такой интеллектуал, надо бысослаться на Платона. Тот утверждал, что при начале времен мужчины и женщиныбыли сотворены не такими, каковы они теперь, – это было существо единое,но с двумя лицами, глядевшими в разные стороны. Одно туловище, одна шея, ночетыре руки и четыре ноги и признаки обоих полов. Они словно срослись спинами.

Однако ревнивые греческие боги заметили, что благодарячетырем рукам это существо работает больше, а два лица, глядящие в разныестороны, позволяют ему всегда быть настороже, так что врасплох его незастанешь, а на четырех ногах можно и долго стоять, и далеко уйти. Но самоеопасное – будучи двуполым, ни в ком оно не нуждалось, чтобы производить себеподобных.

И Зевс, верховный олимпийский бог, сказал тогда: «Я знаю,как поступить, чтобы эти смертные потеряли свою силу».

И ударом молнии рассек существо надвое, создав мужчину иженщину. Таким образом народонаселение земли сильно увеличилось, но при этомослабело и растерялось – отныне каждый должен был отыскивать свою потеряннуюполовину и, соединясь с ней, возвращать себе прежнюю силу, и способностьизбегать измены, и свойство работать долго и шагать без устали. И это-то вотсоединение, когда два тела сливаются в одно, мы и называем сексом.

– Это – правда?

– Так считал древнегреческий философ Платон.

Мария глядела на Ральфа с восторгом, и воспоминания опрошлой ночи совершенно изгладились из ее памяти. В этом человеке она увиделатот самый свет, который, по его словам, исходил и из нее, и легенду эту онрассказывал ей живо и весело, и глаза его блестели не от вожделения, но отрадости.

– Можно тебя спросить?.. Ральф кивнул.

– Объясни мне, почему после того, как боги разделилиэтих четвероногих, четвероруких существ надвое, кто-то из них решил, что новоесоединение может быть всего лишь сделкой – такой же, как любая другая, –которая не умножает, а умаляет силу человека?

– Ты говоришь о проституции?

– Вот именно. Знаешь ли ты, когда секс перестал бытьсвященным?

– Могу узнать, если хочешь, – ответилРальф. – Я никогда об этом не задумывался, да и не только я – вообщеникто. Сомневаюсь, что найдутся сведения по этому вопросу.

– Приходило ли тебе в голову, – не унималасьМария, – что женщины (и главным образом – проститутки) способны любить?

– Приходило. В день нашей первой встречи, в баре, когдая увидел исходящий от тебя свет. И тогда я решил угостить тебя кофе, решивповерить во все – и даже в то, что тебе удастся вернуть меня в мир, который япокинул уже довольно давно.

Пути назад не было. Мария-наставница должна была немедленноспешить к нему на выручку или... Или обнять его, поцеловать, попросить, чтобыон не оставлял ее.