пациента с биполярным расстройством осуждение только сгущает краски: оно усиливает его ощущение бесполезности и неудач в периоды депрессии. Или подливает масла в пламя гнева при гипомании или мании.

Это сложный урок, но его необходимо усвоить. Не спешите судить по поступкам и словам. Приучите себя не оценивать с ходу, а сначала спросить: «Не может ли это быть симптомом?» Маленькие дети в момент гнева легко могут крикнуть: «Ты противный!» Но умные родители понимают, что это говорит мимолетный гнев, и на самом деле это не соответствует истинным, глубинным чувствам ребенка. Так же и человек в эпизоде мании может сказать: «Я тебя терпеть не могу!», но это скажет за него болезнь – тот самый недуг, что завладел эмоциями пациента. Человек в депрессии скажет: «Это безнадежно, отвяжись со своей помощью». И снова отвергать поддержку будет не ваш любимый, а его болезнь.

А теперь я еще больше усложню вашу задачу, предупреждая, чтобы вы не кидались из одной крайности в другую и не толковали любую сильную эмоцию человека с биполярным расстройством как симптом. Однако придется учитывать и такую опасность. Мне довелось повидать немало пар, где один из партнеров страдает от биполярного расстройства, а его здоровая половинка орудует диагнозом как инструментом для эмоционального подавления другого. Этот довод хорошо иллюстрирует случай Вики.

– Я уверен, что лекарства Вики больше не помогают, – заявил Питер. Вики, его жена, смотрела в пол, стараясь скрыть свой гнев, а Питер продолжал: – Она так и не отказалась от своей безумной идеи вернуться в колледж.

Я слегка поморщился, когда Питер использовал слово «безумной»: слово, которое человек с психиатрическим заболеванием воспринимает как пощечину. Я сделал мысленную заметку указать ему на это позже. Сейчас меня могли бы обвинить, что я «выбираю стороны».

– Питер, – сказал я, – я бы хотел услышать, что думает об этом сама Вики. Она уже два года хорошо справляется с болезнью, и, по-моему, пришла пора обсудить эту идею всерьез.

Вики с воодушевлением начала:

– Мне оставалось полгода до окончания колледжа, когда я впервые почувствовала себя больной. Я уже сделала несколько звонков в разные заведения, и все заверили, что если я восстановлюсь, то через год получу диплом в любом из них.

Вики была живой, яркой женщиной на середине третьего десятка, и я считал, что она к тому же очень способная. Питера перевела в наше графство его компания через месяц после того, как Вики выписали из больницы. Ей пришлось пройти через три госпитализации, прежде чем был поставлен точный диагноз биполярного расстройства спустя почти десять лет жестоких перепадов настроения. Ее лечили от депрессивного расстройства, от личностного расстройства и даже от шизофрении, пока наконец не пришли к правильному лечению, позволившему сразу сделать большой рывок вперед. Фактически ей стало настолько лучше, что нам потребовалось не больше пяти консультаций за последние два года. Причем примерно в половине случаев на приеме присутствовал ее муж. Каждые пару месяцев я видел ее обзор книжных новинок в местной газете. А однажды она упомянула, что работает над биографией Джона Ф. Кеннеди. И возвращение в университет вполне соответствовало ее способностям.

Питер громко вздохнул:

– Честное слово, я начинаю нервничать, когда вижу, что она засиживается допоздна, читая в интернете условия восстановления в колледжах. Нас завалили десятками буклетов из университетов, куда она звонила или посылала запрос. Боюсь, это уже переходит в манию, и я не в силах снова это пережить.

Вики гневно сверкнула глазами. Она резко вздохнула, но сдержалась и медленно выдохнула.

– Питер просто не привык видеть меня такой уверенной и полной сил. Мы ведь женаты всего четыре года, и первые два я прожила в той или иной степени депрессии. Это решаю я, а не мания, – она невольно повысила голос. – А он обращается со мной как с глупым ребенком, – она посмотрела на мужа. – Ненормальная, да? Через десять лет я наконец набралась сил вернуться к работе и прежним целям, и как ты меня назвал? Безумной, да?

Тут уже вспылил Питер:

– Слышите, доктор? Вы понимаете, что я имел в виду, видите, как она злится? Обычно она не такая. Прежде чем мы приехали сюда, сегодня она…

– Господи, хватит! – прошептала Вики сквозь стиснутые зубы. По щекам уже текли слезы.

– Давайте-ка вы оба успокоитесь! – перебил я.

Было ясно, что этот спор они ведут уже не одну неделю, а то и месяц. Однако у меня сложилось впечатление, что Вики довольно успешно сдерживается, тогда как перебарщивает с эмоциями Питер. Вики не шла на поводу у сиюминутных чувств: только не сейчас, и демонстрировала недюжинную выдержку. Тогда как Питер обращался с нею как с ребенком.

– Вики, – сказал я, – может быть, Питеру непонятны твои доводы в пользу колледжа.

– Я признаю, что это может показаться напрасной тратой времени, – сказала она. – Но для меня диплом очень важен. Я была убита, когда меня отчислили из университета. Может, мне просто необходимо доказать себе, что я могу это сделать. Что я не… – она запнулась и выпалила – что я не безумная.

– Это не то, что мы можем себе позволить, – Питер тоже немного успокоился. – Я просто боюсь, что это потребует от нее слишком много сил, что она опять заболеет. Но стоит нам об этом заговорить, она начинает злиться. Что это, как не одержимость? Разве это нормально?

– Питер, по-моему, мы уйдем в сторону от вопроса, если начнем судить, какая степень одержимости считается нормальной, а какая нет, – возразил я. – Я вижу проблему в том, что Вики вкладывает много времени и сил в проект, который, по-вашему, этого не стоит.

– Верно, – согласился Питер.

– Но я считаю, что он того стоит, – возразила Вики. – Если у меня психиатрическое заболевание, это не значит, что я неполноценная личность. И что кто-то должен принимать все решения за меня.

– Детка, я просто хочу помочь, защитить тебя…

– Я не хочу, чтобы меня защищали! – выпалила Вики. – Я хочу вернуться в реальную жизнь!

– Минуту, минуту, – сказал я. – Кажется, мы к чему-то пришли. Давайте вернемся к доводам Вики в пользу колледжа.

Этот спор между Питером и Вики иллюстрирует обычную проблему, возникающую в семье, где у кого-то установлен диагноз биполярного расстройства. Очень легко впасть в заблуждение, что любой поступок больного, кажущийся рискованным или глупым, является симптомом болезни, вплоть до помещения его в психиатрическое учреждение для «поправки мозгов» каждый раз, когда он не согласен со своим сожителем, супругом или родителями. И, как это получилось у Вики с Питером, формируется порочный круг: любая отважная