Натаниэлю было прекрасно известно, о чем говорила Макена. Селеста уже две недели носила на лице маску, которая не пропускала никаких эмоций. Она превратилась в ледяную глыбу. Из-за него.

– Если Селеста тебе действительно нравится, то нужно извиниться перед ней. Ну, совершил ты ошибку, и что? Ты – человек, а люди совершают ошибки. Она все поймет и простит тебя.

Нат уставился на Ноя в полнейшем замешательстве. Только сегодня они договорились о временном, все еще таком шатком, перемирии и были очень далеки от того, чтобы называться друзьями, однако слова Ноя звучали искренне. Это Нат понял и поэтому с благодарностью кивнул сыну лорда.

– Главное – не испорти все, – резко взглянув на Ната, добавил Элио. Будущий король тяжело сглотнул. В последний раз, когда Элио так на него смотрел, Натаниэль облажался по полной. Он искренне надеялся, что на этот раз все закончится иначе. Знать бы еще наверняка.

Селеста

Стоя в своей спальне перед зеркалом в полный рост, Селеста рассматривала творение Макены для розового бала, который устраивали в честь матерей. Ее рыжие локоны горничная собрала в высокую прическу, и только отдельные пряди нежно обрамляли лицо девушки. Волосы были унизаны серебристыми бусинами. Изящное тело прикрывало серебристо-серое шифоновое платье, присборенное на талии. По бокам воздушная ткань была прозрачной, и лишь вышитые светло-серые цветы скрывали в этих местах кожу девушки, нежно мерцавшую своей фарфоровой бледностью. Платье казалось более смелым, чем все, что Селеста носила когда-либо прежде. Глубокий вырез декольте и прозрачные вставки немного пугали ее, но платье выглядело прекрасно и нравилось девушке, особенно цветочная вышивка на прозрачной ткани.

– Если бы ты еще и улыбнулась, то смотрелась бы просто восхитительно.

Симея, стоя в дверном проеме, оглядела свою подопечную с ног до головы. Селеста не слышала, как она вошла, ведь женщина обычно не заботилась о стуке. Она просто входила тогда, когда ей это было удобно. Селеста неуверенно улыбнулась, но Симея скептически изогнула бровь:

– Ты можешь и лучше.

Селеста вздохнула. Естественно, она могла и лучше. Улыбаться ведь не трудно, любому ребенку это под силу. Только вот уже несколько дней искренние улыбки давались девушке с трудом. Особенно плохо это выходило сегодня.

– Поговори со мной, Селеста. Что так гнетет тебя?

Селеста отвернулась от своего отражения в зеркале, которое действительно производило удручающее впечатление, особенно та его часть, что располагалась выше шеи. Мысли девушки целый день вихрем носились в голове, ни на секунду не оставляя ее в покое.

Она много размышляла о своих обязанностях жрицы и о судьбе этой страны. Ни одно действие не могло остаться без последствий. И Селеста думала о том, какие последствия для королевства повлечет то, что она игнорировала Натаниэля. Ведь она, в конце концов, являлась жрицей и, соответственно, потенциальной невестой следующего короля. Слова из летописей постоянно крутились в сознании девушки.

– Любовь – вот что должно принести мир и гармонию в королевство. Так написано в летописях. – Селеста краем глаза заметила, как Симея недоверчиво покосилась на нее, однако кивнула. – И это должна быть та любовь, что соединяет короля и королеву. – Симея снова кивнула. – Мне просто кажется, что я не подхожу для этого. Я даже не знаю, что такое любовь.

Это и беспокоило Селесту. Каждый ребенок рос в любви своих родителей и друзей и однажды сам влюблялся в каких-нибудь юношу или девушку. Так, а не иначе Макена и Селеста всегда представляли себе влюбленность.

Теперь это детское представление о любви казалось ей наивным и глупым. Селесте не довелось вырасти в любящей семье. Ее окружали только Вильма и Симея. Две заботливые женщины, они любили Селесту всем сердцем, но ни одна из них не являлась ее матерью. А своих друзей девушка могла пересчитать по пальцам одной руки. Кому-то вроде нее было очень трудно понять, что кроется под словом «любовь». Как же в таком случае Селеста могла передать ее кому-то?

Симея села рядом с Селестой и взяла ее руки в свои.

– Ненависть не противоположность любви. Противоположность любви – это страх впустить кого-то в свое сердце. Он разрушает твое доверие к чему-то иному. – Женщина крепче сжала свои ладони, крепко обхватив руки Селесты. – Тебе нужно научиться отпускать этот страх и открываться навстречу другим. То, что сделали твои родители, ослабило твою уверенность в любви, и с тех пор ты боишься, что все, кого ты любишь, в какой-то момент покинут тебя. Но этот страх необоснован.

Селеста взглянула на свою наставницу. За все эти годы они ни разу не затрагивали эту тему. Слишком велико было горе Селесты и слишком велик страх Симеи ранить ее своими словами. Женщина мягко улыбнулась.

– Я, Вильма, Малия и Линнея – с тобой. И никто из нас не намерен уходить и оставлять тебя одну. Мы останемся с тобой. И Натаниэль, уж будь уверена, – тоже.

Селеста резко распахнула глаза. Она тяжело сглотнула. Все это время Симея знала. Она понимала, что у Селесты возникли чувства к Натаниэлю и что девушка боялась этих чувств. Она смущенно принялась разглядывать свои руки.

– Я не могу. Не могу открыться ему, если не уверена, что он чувствует то же самое. В какой-то момент в его глазах вспыхивает искра, и я вижу, что его чувства реальны. Но уже в следующее мгновение я замечаю страх, который им овладевает, и тогда Натаниэль отстраняется от меня.

Селеста подумала о его глазах такого ярко-зеленого цвета, когда он улыбался. Представила тепло, что разливалось по ее телу от этого взгляда. Но потом образ омрачился: она вспомнила, какими ледяными бывают эти глаза. Тогда сияющая зелень исчезала, и ее место занимали ярко-синие ледяные кристаллики, пронизывающие взгляд парня насквозь. Таким взглядом Натаниэль смотрел на Селесту, когда кричал на нее. Этот взгляд ей уже никогда не забыть. Слишком часто девушка видела его по ночам в своих кошмарах.

– Вы разделяете одни и те же страхи, но никто из вас не готов их преодолеть. И в дальнейшем это не сулит вам ничего хорошего. Следует научиться быть смелее и отстаивать свои чувства. И делать это нужно вам обоим. – С этими словами Симея поднялась с кровати и поставила Селесту на ноги. Нежно погладив подопечную по щеке, она заправила одну из рыжих прядей девушки ей за ухо. – Ну что ж, по-моему, на сегодня мудростей достаточно. Этим вечером мы будем праздновать, пировать и веселиться.

В ее глазах вспыхнула искра, и женщина широко улыбнулась. Потянув Селесту к двери, Симея на ходу повернулась к ней:

– Постарайся быть смелее. Все, чего ты желаешь, находится по ту сторону страха.

* * *

Праздник был в самом разгаре. Все танцевали, пировали и веселились, точно так, как и предвещала Симея. Только Селеста не получала от праздника никакого удовольствия. Для нее бал был катастрофой. Когда девушка вместе с Симеей вошла в зал, все поразились ее внешним видом. Комплименты платью и ее прическе сыпались и от мужчин, и от женщин. Селеста ощущала на себе взгляды парней, присутствовавших в комнате. Эти взгляды вернули девушке ту уверенность в себе, которую Натаниэль отнял у нее две недели назад.