И вот теперь Ной пригласил Селесту на танец. Его рука легла на ее талию, туда, где была видна алебастрово-белая кожа. Только прозрачная ткань и серые шелковые цвета отделяли кожу Селесты от его кожи.

Он коснулся Селесты. Этот паршивый ублюдок прикоснулся к ней. Нат предположил, что сегодня в полдень они заключили что-то вроде перемирия. Так о чем же думал Ной, танцуя с Селестой? Хотел спровоцировать его?

Если да, то у него получилось. Нат кипел от гнева. Это было собственническое чувство, на которое он, вообще-то, не имел права. Нат ничего не сделал для того, чтобы заявлять на эту девушку какие-то права. Не говоря уже о том, что не заслуживал этого. Селеста ему не принадлежала.

Пока, прошептал голос в его голове.

– Ты собираешься и дальше взирать на это зрелище своим мрачным взглядом или, может быть, что-то предпримешь?

Малия отпила из бокала и взглянула на Ната сквозь длинные ресницы. Она говорила очень тихо, чтобы не привлекать внимание собравшихся вокруг них лордов. Лорд Халид и трое других мужчин стояли рядом с ними, но были заняты разговором. Невольно оторванный от своих мыслей, Нат уставился на Дочь Моря:

– Что?

Малия досадливо прищелкнула языком:

– Ревность тебе не идет.

– Я не ревную.

Нат скрестил руки на груди и сердито покосился на девушку. Малия, изогнув бровь, ответила ему взглядом, в котором явственно читался вопрос: «Серьезно?»

– А ты ощущаешь это тянущее чувство внутри, когда лжешь сам, или твой дар работает только тогда, когда дело касается других?

Взгляд принца помрачнел. Малия должна была просто перестать наставлять его. Или пытаться понять. И тем и другим и так уже занимались Селеста и Линнея. Нат угрюмо пробурчал что-то невнятное.

– Мне почему-то казалось, что все будет по-другому, – примирительно сказала Малия.

Кому она это рассказывала? Нат легко мог представить себе занятия куда интереснее, чем тратить свое время на истекающих слюной лордов и хлопающих ресницами дам. Например, держать Селесту в своих объятиях. Испугавшись собственных мыслей, Нат резко тряхнул головой.

– Ты должен пригласить Селесту на танец. Затем отвести на террасу и поговорить с ней. И тогда вы наконец помиритесь. Тем, что произойдет после, вряд ли подобает заниматься жрице, но может оказаться очень интересным.

Малия подмигнула ему, и Нат весело приподнял бровь. Он предпочел бы не представлять себе в деталях, о чем сейчас она думала. И тем не менее, конечно, сделал это. Парень мог придумать множество неуместных, но занимательных вещей, которые ему хотелось бы сделать с Селестой.

Огромное множество. Нат снова тряхнул головой, стараясь привести свои мысли в порядок, и метнул на Малию укоризненный взгляд. Жрица виновато подняла руки.

– Что? Я просто безнадежный романтик. Ну, бывает, что с непристойными мыслями.

Нат не смог удержаться от смеха. Это описание идеально подходило девушке.

– Ты и в самом деле уникальна, Малия.

– Надеюсь, это комплимент.

– Конечно, даже не сомневайся, – усмехнулся Нат. Усмешка будущего короля стала шире, когда Малия показала ему язык.

– Тебе стоит поторопиться, Казанова. Дама твоего сердца до сих пор в чужих объятиях.

Взгляд Натаниэля метнулся к Селесте и Ною, которые в центре зала кружились в танце. Он стиснул зубы. Не извинившись ни перед Малией, ни перед лордами, Нат приблизился к двум танцующим. Он больше ни секунды не мог видеть Селесту в объятиях другого.

Ной вскинул голову, когда Нат оказался всего в нескольких футах от пары. Он резко остановил Селесту, которая вопросительно посмотрела на своего партнера. Однако именно в этот момент песня закончилась. Селеста присела перед Ноем в реверансе, когда Нат встал прямо перед ними.

– Ты долго, – заговорщически шепнул ему Ной.

Вот сукин сын. Он специально спровоцировал его. Однажды он отомстит Ною, поклялся себе Нат.

Но в данный момент на него, широко распахнув глаза, смотрела Селеста. Потом взгляд девушки похолодел. И от этого холода ярость снова забурлила внутри него. Нат ненавидел ее ледяной взгляд сильнее, чем что-либо другое. И все же будущий король, изящно склонившись перед девушкой, протянул ей руку. Она недоверчиво взглянула на него. Но, когда Ной едва заметно кивнул, явно желая подбодрить ее, Селеста нерешительно приняла руку Натаниэля.

Ощущение маленькой ручки девушки в своей руке внезапно успокоило Натаниэля, и ему снова удалось собраться с мыслями. Единственное, что осталось ему неподвластно, – его сердце. Оно билось все быстрее и быстрее, когда Нат кивнул Ною, который немедленно оставил их с Селестой одних.

Как раз к началу следующей песни Нат завел Селесту обратно в ряды танцующих и притянул ее к себе. Это был классический вальс, которым Натаниэль, благодаря Каю, теперь владел безукоризненно. Его правая рука покоилась прямо на прозрачной вставке на талии девушки, и пальцы парня ощущали гладкие шелковые цветы. Несмотря на жару в помещении, ее кожа была прохладной. Как и взгляд, к сожалению. Левой рукой Нат нежно сжал пальцы девушки. В очередной раз отметив, насколько изящной и миниатюрной была Селеста. Она доходила ему только до подбородка. Однако впервые он подумал о ее росте с любовью.

Сделав скользящий шаг, Натаниэль поднял левую руку, кружа Селесту вокруг своей оси, и вновь притянул девушку к себе. Ее аромат хлынул ему навстречу. Пахло от Селесты потрясающе. Миндалем и корицей. Черт возьми! Разве у него не могло быть аллергии на них? Правда была в том, что Натаниэль не мог насытиться этим ароматом.

Танец, на его взгляд, закончился слишком рано, и Нат хотел попросить Селесту еще об одном, но, едва музыка стихла и он поднес руку девушки к губам (по словам Кая, этот жест очаровывал каждую женщину), Рыжая, словно обжегшись, с быстротой молнии отдернула ее, крепко прижав к груди. Стараясь скрыть свое недовольство такой реакцией, Натаниэль стиснул зубы.

– Нам нужно поговорить. – Его слова звучали отрывисто, почти шипяще.

– Не представляю о чем.

В глазах Селесты застыл холод, и больше всего на свете Нату хотелось хорошенько ее встряхнуть. Вместо этого он завел руки за голову и шагнул к ней. К удивлению Натаниэля, жрица не отступила.

– Каждый раз, когда я вхожу в комнату, ты выходишь из нее. Ты меня избегаешь. – Эти слова не должны были прозвучать как упрек, потому что так он никогда не заставит Селесту простить его. Однако задуманное Нату не удалось, потому что в следующую секунду он увидел, как ее глаза потемнели от его слов.

– Может, это потому, что я не хочу тебя видеть, не говоря о том, чтобы разговаривать.

– Тогда почему ты танцевала со мной?

– Потому что в противном случае рисковала устроить сцену.

Видно было, что Селеста распалялась, тогда как лицо Натаниэля словно окаменело. Не так он представлял себе этот разговор. Музыка заиграла снова, однако Нат с Селестой продолжали неподвижно стоять посреди танцпола. Несколько пар глаз уже поглядывали на них с явным любопытством. Нат выругался: