Мы зло над этим шутили. На кресте, под которым былопогребено то, что осталось от фельдкурата, на следующее утро появилась такаяэпитафия:

Что нас постичь могло, с тобой, увы, случилось:

Судил ты небо нам, но было суждено,

Чтоб благодать небес тебе на плешь свалилась,

Оставив от тебя лишь мокрое пятно.

Швейк сварил замечательный грог, превосходивший гроги старыхморяков. Такой грог с удовольствием отведали бы даже пираты восемнадцатогостолетия. Фельдкурат Отто Кац был в восторге.

— Где это вы научились варить такую чудеснуюштуку? — спросил он.

— Ещё в те годы, когда я бродил по свету, —ответил Швейк. — Меня научил этому в Бремене один спившийся матрос. Онговаривал, что грог должен быть таким крепким, что если кто, напившись,свалится в море, то переплывёт Ла-Манш. А после слабого грога утонет, какщенок.

— После такого грога, Швейк, хорошо служить полевуюобедню, — рассуждал фельдкурат. — Я думаю перед обедней произнестинесколько напутственных слов. Полевая обедня — это не шутка. Это вам не то, чтослужить обедню в гарнизонной тюрьме или прочесть проповедь этим негодяям. Тутнужно иметь голову на плечах! Складной, карманный так сказать, алтарь у насесть… Иисус Мария! — схватился он за голову. — Ну и ослы же мы!Знаете, куда я спрятал этот складной алтарь? В диван, который мы продали!

— Беда, господин фельдкурат! — сказалШвейк. — Правда, я с этим торговцем старой мебелью знаком, но позавчера явстретил его жену. Оказывается, её супруга посадили за краденую шифоньерку, адиван наш у одного учителя в Вршовицах. Да, с алтарём получается скандал. Лучшевсего давайте допьём грог и пойдём искать этот алтарь, потому что без него,думается, служить обедню нельзя.

— В самом деле, только походного алтарянедостаёт, — озабоченно сказал фельдкурат. — Всё остальное на учебномплацу уже приготовлено. Помост плотники сколотили. Дароносицу нам одолжат вБржевнове. Чаша у меня должна быть своя, но где она может быть?

Он задумался.

— Допустим, я её потерял… В таком случае одолжимпризовой кубок у поручика Семьдесят пятого полка Витингера. Несколько лет назадон участвовал от клуба «Спорт-Фаворит» в состязаниях в беге и выиграл этоткубок. Отличный был бегун! Расстояние в сорок километров Вена — Медлинг покрылза один час сорок восемь минут. Он всегда этим хвастается. Я с ним, на всякийслучай, ещё вчера об этом договорился… Вечно я откладываю всё на последнююминуту! Вот скотина! И как это я, балда, не посмотрел в диван!

И под влиянием выпитого грога, изготовленного по рецептуспившегося матроса, фельдкурат принялся ругать себя последними словами, в самыхотборных выражениях давая понять, что, собственно, он собой представляет.

— Да идёмте же искать этот походный алтарь! —взывал Швейк. — Уже утро. Надо только надеть форму и выпить на дорогу ещёпо стаканчику.

Наконец они вышли. По дороге к жене торговца старой мебельюфельдкурат рассказал Швейку, что он вчера выиграл в «божье благословение» многоденег и если ему и дальше так повезёт, то он выкупит рояль из ломбарда.

Это походило на обещание язычников принести жертву.

От заспанной жены торговца старой мебелью фельдкурат и Швейкузнали адрес нового владельца дивана — учителя из Вршовиц. Фельдкурат проявилнеобыкновенную галантность: ущипнул чужую супругу за щеку и пощекотал подподбородком.

До самых Вршовиц фельдкурат и Швейк шли пешком, так какфельдкурат заявил, что ему надо подышать свежим воздухом, чтобы рассеяться.

В Вршовицах в квартире учителя, набожного старика, их ожидалнеприятный сюрприз. Найдя в диване походный алтарь, старик вообразил, что этобожье провидение, и подарил алтарь вршовицкому костёлу в ризницу, выговоривсебе право сделать на оборотной стороне алтаря надпись:

«Даровано во хвалу и славу божью учителем в отставкеКоларжиком в лето от рождества Христова 1914».

Учитель, застигнутый в одном нижнем бельё, очень растерялся.Из разговора с ним выяснилось, что он считал свою находку чудом и видел в нейперст божий. Когда он купил диван, какой-то внутренний голос рек ему:«Посмотри, нет ли чего в ящике дивана?» А во сне к нему якобы явился ангел иповелел: «Открой ящик в диване!» Учитель повиновался. И когда он увидел тамминиатюрный складной алтарь с нишей для дарохранительницы, он пал на колениперед диваном и долго горячо молился, воздавая хвалу богу. Учитель видел в этомуказание свыше украсить сим алтарём вршовицкий костёл.

— Это нас мало интересует, — заявилфельдкурат. — Эта вещь вам не принадлежала, и вы обязаны были отдать её вполицию, а не в какую-то проклятую ризницу!

— Как бы у вас с этим чудом не вышлонеприятности, — добавил Швейк. — Вы купили диван, а не алтарь. Алтарь— военное имущество. Этот перст божий может вам дорого обойтись! Нечего былообращать внимание на ангелов. Один человек из Згоржа тоже вот пахал и нашёл вземле чашу для причастия, которую кто-то, совершив святотатство, украл изакопал до поры до времени в землю, пока дело не забудется. Пахарь тоже увиделв этом перст божий и, вместо того чтобы чашу переплавить, понёс еёсвященнику, — хочу, дескать, пожертвовать её в костёл. А священникподумал, что крестьянина привели к нему угрызения совести, и послал застаростой, а староста — за жандармами, и крестьянина невинно осудили засвятотатство, так как на суде он всё время болтал что-то насчёт чуда. Он-тохотел оправдаться и рассказывал про какого-то ангела, да ещё приплёл божьюматерь, а в результате получил десять лет. Самое благоразумное для вас пойти снами к здешнему священнику и помочь получить от него обратно казённоеимущество. Полевой алтарь — это вам не кошка или носок, который кому хочешь,тому и даришь.

Старик, одеваясь, трясся всем телом. У него зуб на зуб непопадал.

— Даю вам слово, у меня и в мыслях не было ничегоплохого! Я думал, что этим божьим даром помогу украшению нашего бедного храмагосподня во Вршовицах.

— Разумеется, за счёт воинской казны? — оборвалего Швейк сурово и дерзко. — Покорно благодарю за такой божий дар! НекийПивонька из Хотеборжи, когда ему в руки попала верёвка вместе с чужой коровой,тоже принял это за дар божий.

От таких разговоров несчастный старик совсем растерялся иперестал защищаться, торопясь одеться и поскорей покончить с этим делом.

Вршовицкий фарар ещё спал и, когда его разбудили, началбраниться, решив спросонок, что его зовут с требой.

— Покоя не дадут с этим соборованием! — ворчал он,неохотно одеваясь. — И придёт же в голову умирать как раз в тот момент,когда человек только разоспался! А потом торгуйся с ними о плате.