надо от вас, господин Боголепов, – это то, чтобы вы наконец-то успокоились! Я прекрасно понимаю, что пока вы ехали сюда, вы напридумывали себе невесть что и сейчас гадаете, что с вами сделают. Убьют ли… бросят в общую камеру, или будут пытать… Успокойтесь! Ничего подобного с вами не случится! По крайней мере сегодня… – чернявый сделал паузу, – если вы конечно же согласитесь оказать мне одну небольшую услугу.

Хозяин комнаты протянул старику стакан, тот осушил его залпом. Офицер подошёл к столу и лёгким движением руки сорвал со стола шёлковое полотенце, которым тот был накрыт. Боголепов ахнул. На столе в фарфоровой чашке дымился густой куриный бульон с нарубленной зеленью; дразнили взор тонкие, как женские пальчики, жареные колбаски, с которых медленно стекал янтарный жирок; белый хлеб радовал взгляд своей ароматной корочкой.

– Не стесняйтесь, господин Боголепов! Вы испытали некоторый шок, когда вас привезли сюда, но настоящая русская водка и хорошая немецкая еда обязательно сгладят ваше напряжение и восполнят ваши потери! Если хотите, пейте ещё! – офицер поставил перед Боголеповым бутылку.

Тот налил в стакан ещё, выпил и набросился на еду.

Алкоголь заставил сосуды расшириться, кровь по ним побежала быстрее, и старик и в самом деле ощутил прилив сил. Страх оказался где-то позади, фортуна поманила рукой, и Андрей Алексеевич выдохнул с облегчением. Немного придя в себя, он заметил, что офицер рассматривает его с интересом.

– Вы сказали, что я должен вам помочь? Что мне нужно сделать? – спросил Боголепов.

Немец улыбнулся, в его глазах сверкнули задорные искорки.

– Мы с вами больны, господин Боголепов! Больны стариной! Больны красивыми и редкими вещами, и вы, как я слышал не раз, умеете отделить, как это у вас говорит… «зёрна от плевел…» Я хочу, чтобы вы посмотрели на мои трофеи. Я коллекционирую редкости! Люди часто дарят мне вещи, которые, как они утверждают, представляют собой огромную историческую ценность. Делясь со мной редкостями, они часто требуют взамен нечто… Впрочем, это к делу не относится. Не буду утруждать вас подробностями и скажу прямо. Я собираюсь показать вам свою коллекцию раритетов, и желаю услышать о ней ваше мнение. Вы окажете мне такого рода услугу?

Боголепов вытер салфеткой рот и встал.

– Разумеется! Я готов! Мне и самому не терпится увидеть эти ваши так называемые трофеи!

Глава четвёртая,

в которой Зверев с Корневым понимают, что курение может убить не только лошадь

Боголепов прервал рассказ, задумался.

– Скажите, вы ведь оба из этих мест, верно?

– Вы не ошиблись, – ответил Зверев.

– Печоры – это же совсем рядом…

– Бывал.

– Тогда, возможно, вы слышали, что в сорок первом, прямо перед началом войны, был ограблен Псково-Печорский монастырь.

Корнев отрицательно покачал, Зверев спросил:

– Это имеет отношение к делу?

– Самое непосредственное! – с уверенным видом заявил Андрей Алексеевич. – А теперь я хочу вам рассказать весьма занимательную историю, связанную с одной старинной иконой, которая несколько сот лет хранилась в Спасо-Андрониковом монастыре в Москве. Икону почитали как чудотворную, и тысячи паломников шли поклониться святыне. После революции, когда в стране бушевала Гражданская война творилось не вообрази что, нашлись святотатцы, которые покусились на великое творение. Трижды воры пытались похитить икону, но божиими молитвами икона осталась при монастыре. Не исключая новые похищения, настоятель монастыря всё же решил подстраховаться. Святыню перевезли в Печоры и передали на хранение настоятелю Псково-Печорского монастыря, укрыв на долгие годы от общего обозрения.

И тут случилось ужасное. Если мне не изменяет память, в тысяча девятьсот двадцать пятом в Псково-Печорском монастыре случился пожар. Было во всеуслышание объявлено, что знаменитая икона сгорела. И вот спустя ещё какое-то время, насколько я помню, это было перед самым началом войны, случилась ещё одна напасть. Как я уже вам говорил, кто-то пробрался в монастырь и ограбил его. Узнав о случившемся, милиция не особо ретиво взялась за расследование; подумаешь, украли какую-то церковную рухлядь! Но спустя какое-то время данное событие произвело настоящий фурор! Кто-то пустил слух, что тогда, в двадцать пятом, икона вовсе не сгорела. Монахи спрятали икону, и теперь она вместе с прочими безделицами, украденными перед самой войной, досталась очередным похитителям. Многие, узнав, что бесценная икона попала в руки каких-то мелких воришек, тут же потеряли покой. Все ценители старины мечтали её заполучить, икону искали даже бандиты.

– И что же в этой иконе такого, что из-за неё поднялся такой переполох? – с лёгкой иронией поинтересовался Корнев.

– Ну что ж, поясню! На иконе изображён лик апостола Андрея Первозванного. Сама икона носит название «Святой из Вифсаида»! Вифсаид – это израильский город, который согласно евангельскому рассказу был родиной апостолов Андрея и его брата Симона, будущего апостола Петра. Есть мнение, что это уникальное творение было написано ещё в четырнадцатом веке учеником самого Даниила Чёрного.

– Хотите сказать, что эту измалёванную каким-то Чёрным монахом можно продать за большие деньги? – скептично спросил Корнев.

Боголепов почесал подбородок, выдохнул и сказал довольно серьёзным тоном:

– Я абсолютно уверен, что обладатель «Святого из Вифсаида», если он не продешевит, сможет заработать, продав икону, столько, что обеспечит безбедную жизнь не только себе, но и своим детям.

– Звучит очень убедительно! – в отличие от его начальника в голосе Зверева не было ни грамма скепсиса. – Ну давайте же, продолжайте вашу историю! И чем же это всё обернулось, интересно знать?

– К сожалению, я не знаю точно, чем всё это закончилось. В газетах писали, что украденные ценности были найдены и возвращены монастырю. Что касается самих воров, о них не было сказано ни слова.

– А что икона?

– Разумеется, не нашли! В списке похищенного икона не значилась, и не мне вам объяснять, как в высших эшелонах вашего ведомства не любят нераскрытых преступлений. Слухи об иконе какое-то время ещё ходили, но вскоре все успокоились.

Боголепов сделал небольшую эффектную паузу и продолжил говорить с ещё большим азартом:

– Я тоже со временем позабыл про икону, но тут случилось невероятное, – Боголепов облизал губы и огляделся. – Явившись в Кресты, среди прочих экспонатов коллекции нашего Фишера я вижу ту самую бесценную реликвию. В тот момент у меня затряслись руки и едва не отнялись ноги.

Боголепов прервал рассказ, спустя какое-то время Зверев уточнил:

– Вам известно, как икона попала к Фишеру?

– Я не спрашивал! Ведь, признаться, трясся я в тот момент не только от возбуждения, но и от страха. Не думаю, что Фишеру пришлось бы по душе моё любопытство.

– А вы не могли ошибиться? – спросил Корнев. – Я имею в виду, вы абсолютно уверены…

Боглепов дёрнулся:

– Что вы такое говорите? Вам, наверное, довелось слышать,