Зачем? Из-за Якова?

Выходит, Владик не просто так языком чесал, а с каким-тодальним прицелом?..

— Эту книжку я особенно любил, когда маленький был. Смотри,красота какая.

Он каким-то странным движением, как будто наизнанку, открылкнигу и стал перелистывать, тоже как-то странно.

Ах, да. У арабов же все наоборот.

Кирилл взял у него тяжелый том, и он вдруг сам собойоткрылся на середине, прошелестев желтыми, как слоновая кость, страницами.Между ними была щель. Глубокая щель до самого переплета.

— Ты что, страницы выдирал, когда маленький был?

— Нет, — встрепенулся Сергей, — ничего не выдирал. А что?

— Ничего. Просто тут страницы вырваны.

Сергей выхватил у него из рук книгу и уставился в нее. Потомпровел пальцами по неровному краю.

— Вот черт. Я ее месяца полтора назад смотрел, и ничего тамне было вырвано.

— Как не было?

— Так. Не было. Это кто-то недавно выдрал. Сволочи, какуюкнигу испортили!

— Да кто испортил-то?! — спросил Кирилл громко. Арабскиекниги и какая-то нелепая таинственность, связанная с ними, начинала еготревожить. — Кому они нужны, эти книги, если никто из ваших по-арабски нечитает и на «Сотбис» их отволочь не собирается?!

— Я не знаю. Ах, черт побери, ей сто лет скоро, а из неестраницы дерут! Ну, если это Светка или Влад — убью, ей-богу!

— Они часто смотрят эти книги?

— Да никогда в жизни они их не смотрели! Просто Влад вообщеиз всех книг страницы дерет. Читает, читает, потом выдерет листы из начала и вних окурки заворачивает, чтобы под носом не воняли. Я пойду его найду, что этотакое, честное слово! Свинство какое-то!..

— Подожди, — велел Кирилл, — не беги никуда. Что это закнига?

— Это хорошая старая книга…

— Да, да, — нетерпеливо сказал Кирилл, — это я уже знаю. Какона называется?

— Арабские сказки. Тут же написано.

— Ты точно знаешь, что она раньше была целая?

— Ну конечно, знаю! Я ее не читал никогда и в руки редкобрал, она стоит очень неудобно, но листал сто раз, и она никогда пополам неразваливалась. Придется теперь реставрировать. Слушай, ты побудь тут пока, а япойду позвоню Валере Зайкову, спрошу, смогут ли они мне ее…

— Стоп, — приказал Кирилл, — подождет Валера Зайков. Какихстраниц нет?

— Что значит, каких?

— Ну, в какой сказке и какие номера, — сказал Кириллнетерпеливо, — я же не понимаю!

Сергею не хотелось отвечать на глупые вопросы плохообразованного Настиного приятеля, который не знал даже, как правильнооткрывается арабская книга. Он вздохнул как врач, на прием к которому пришластарушка в маразме.

— Ну какое это имеет значение?.. — он перелистал страницы вобратную сторону. — Так… сейчас. Сказка называется… «Логово паука», или можноперевести «Паучья сеть», или просто «Паутина». В арабском языке вообщенекоторые понятия…

— Мне не надо понятий, — перебил Кирилл, — о чем в нейговорится? Ну хотя бы в двух словах?

— М-м-м… О том, что паук ревностно охранял свои сокровища, ивсе, кто пытался их у него отобрать, умирали страшной смертью, и… и… и вотоднажды прекрасный юноша по имени Сайд… Слушай, Кирилл, это долго читать, а мненужно Валере позвонить. А то он уйдет, и я тогда до завтра ничего не выясню.

— Не нужно ничего выяснять. Ты раньше читал эту сказку?

— Да нет! Я уже сто раз сказал!..

— Какие страницы вырваны? Откуда? Из середины?

Сергей снова вздохнул и уставился в книгу.

— А никакие, — вдруг сказал он и засмеялся с удовольствием,— все целы.

— Как целы? — не понял Кирилл.

— Ну так. Все страницы целы. Вот сто двадцатая, а следующаясто двадцать первая. Точно.

Кирилл посмотрел на него:

— А что тогда вырвано из середины?

— Да ничего не вырвано. Господи, никому не нужны эти книги,кроме меня! Просто я зверею, когда вижу, что с книгами плохо обращаются.Хорошо, что я Владику по носу не стукнул под горячую руку.

— Посмотри еще раз, — сказал Кирилл настойчиво, — не можетбыть. Там явно не хватает страниц.

— Все страницы на месте, — веско проговорил Сергей ипоправил очки на бледном носу, — все до единой. Она, наверное, просторассохлась.

— Она не могла рассохнуться, — сказал Кирилл сухо. — Она несклеена, а сшита. Нитки крепкие. Видишь?

— Вижу, ну и что?

— Ну и то, что из нее явно что-то выдрано. Я хочу знать —что?

— Ни-че-го, — ответил Сергей по слогам и стал совать ему поднос книгу, — страницы подряд, никаких пропусков.

Кирилл посмотрел на замысловатый узор, который вроде бы былбуквами, и, как Сергей, провел пальцами по узкой щели, которая разделяла книгуна две неравные части.

Черт знает что.

Сначала фен, теперь попорченная арабская книга, задвинутаяна самую нижнюю полку.

Если страницы идут подряд, значит, вырван не кусок текста, ачто-то другое. Картинка? И почему книга после этого как будто развалилась?Может, была не одна картинка, а несколько?

Спрашивать у Сергея бесполезно — он ничего не вспомнит,потому что, во-первых, он смотрел ее внимательно, только когда был маленьким, иво-вторых, совершенно уверен, что книга «рассохлась». Сто лет не рассыхалась, апотом взяла и рассохлась посреди сказки о пауке.

Нужно найти Настю.

Что за дела творятся в этом доме?

* * *

— Настя в кабинете, — неприветливо сказала ему Нина Павловнаи показала локтем куда-то в глубь дома. Руки у нее были в муке. — Они с Мусейубираются. Что вы сделали с тетей Александрой? Она слегла и сказала, что большене выйдет из комнаты, пока вы в этом доме.

— Ничего особенного, — ответил Кирилл рассеянно, — уверен,что она выживет.

— Если хотите кофе, — буркнула Нина Павловна, — можетеналить. Мы только что сварили. Александра Тихоновна — несчастный человек. Оченьсложный и очень несчастный. Мы стараемся зря ее не раздражать. Она уверена, чтожизнь обошлась с ней несправедливо. Муж от нее ушел, с сестрой она все времяссорилась, теперь вот без наследства осталась.