Она сжала руками талию О., потом приказаларыжей девушке принести какой-то особый корсет и, когда та вернулась, велеладевушкам надеть его на О. Особенность этого черного шелкового корсетазаключалась в том, что он больше походил на широкий пояс, чем на собственнокорсет, поскольку был очень коротким, жестким и узким; подвязок на нем не было.Застегивая его на О., девушка-шатенка старалась изо всех сил.

— Но это же ужасно, — вяло протестовала О.

— Верно, — ответила Анн-Мари, — но благодаряему, ты станешь еще красивее. Посмотри, насколько уже стала совершеннее твояфигура. Этот корсет ты будешь носить каждый день. Теперь я хочу знать, какимобразом сэр Стивен чаще всего берет тебя?

О., чувствуя у себя между ног ищущую рукуАнн-Мари, молчала. Девушки с интересом наблюдали за ними.

— Наклоните ее, — приказала им Анн-Мари.

Дважды повторять не потребовалось, и вскоре О.почувствовала, как чьи-то руки развели в стороны ее ягодицы и там замерли,ожидая дальнейших приказов.

— Понятно, — сказала Анн-Мари, — можешь неотвечать. Клеймо надо будет поставить на ягодицах. Отпустите ее, — велела онадевушкам. — Сейчас Колетт принесет коробку с браслетами и мы подберем тебеподходящие.

Колетт звали одну из шатенок, ту, что повыше.Вторую — Клер. Имя пухленькой рыжей девушки было Ивонна.

Когда девушка уже направилась к дому, Анн-Мариокликнула ее:

— Да, Колетт, не забудь захватить жетоны, — и,повернувшись к О., объяснила: — Мы бросим жребий и определим, кто тебя будетпороть сегодня.

О как-то сразу не обратила внимания, что навсех девушках были надеты кожаные колье и браслеты, подобные тем, что онаносила в Руаси.

Колетт вернулась. Ивонна выбрала браслеты изастегнула их на запястьях О. Потом Анн-Мари протянула О. четыре принесенныхдевушкой жетона и велела, не глядя на написанные на них цифры, раздать их всемпо одному. Посмотрев на свои жетоны, девушки молча ждали, что скажет Анн-Мари.

— У меня двойка, — были ее слова. — У когоединица?

Колетт подняла руку.

— Что ж, она твоя.

Она завела О. за спину руки, сцепила их тамбраслетами и подтолкнула О. вперед. У большой стеклянной двери, ведущей врасположенное перпендикулярно к главному зданию крыло дома, Ивонна, шедшаянемного впереди, остановилась и, подождав остальных, сняла с подошедшей О.сандалии. Переступив порог, О. увидела за дверью большую светлую комнату.Куполообразный потолок поддерживали две небольшие стоящие, примерно, в двухметрах друг от друга, колонны. В дальней половине комнаты было сделано нечто,напоминающее помост, невысокий, в четыре ступеньки, который, образуя полукруг,тянулся от стены к колоннам. Между колоннами он резко обрывался. Пол и помостбыли застелены красным войлочным паласом. Такого же красного цвета были истоящие вдоль белоснежных стен плюшевые диваны. Справа от двери располагалсякамин. У противоположной стены на низком столике стоял большой проигрыватель ирядом лежала кипа пластинок.

— Это наш музыкальный салон, — улыбнувшись,сказала Анн-Мари.

О. только потом узнала, что сюда можно былопопасть и непосредственно из комнаты Анн-Мари, через дверь, находящуюся справаот камина.

О. усадили на край помоста, точно посерединемежду колоннами. Ивонна закрыла стеклянную дверь и опустила жалюзи. В комнатестало темнее. О. заметила, что входная дверь была двойной и, удивившись,спросила об этом Анн-Мари.

— Это чтобы никто не услышал, как ты будешькричать, — засмеявшись, ответила женщина. — Стены этой комнаты проложеныпробковыми плитами, они глушат звук, и снаружи ничего не слышно. Так что,ложись.

Взяв О. за плечи, она уложила ее спиной намягкий войлок, потом подтянула немного на себя. Ноги О. свешивались с краяпомоста. Руки ее Ивонна закрепила в торчащем из помоста металлическом кольце.Потом она подняла ее ноги, пропустила через браслеты на лодыжках идущие отколонн ремни, и О. неожиданно почувствовала, что ее зад начинаетприподниматься. Вскоре она оказалась распятой между колоннами, с широкоразведенными ногами и выставленными вперед ягодицами. Анн-Мари провела рукой повнутренней стороне ее бедер.

— Здесь самая нежная кожа, — сказала она. —Пожалуйста, Колетт, поосторожней, постарайся не повредить ее.

Колетт поднялась на помост. О. успела заметитькожаную плеть в руках девушки, и тут же острая боль на мгновение ослепила ее.О. застонала. Колетт старательно наносила удары, изредка останавливаясь, чтобыполюбоваться своей работой. О., обезумев от боли, неистово билась в ремнях. Онастиснула зубы, стараясь сдерживать рвущийся из нее крик. «Они не услышат отменя просьб о пощаде», — говорила она себе в те редкие мгновения, когда Колеттдавала себе передышку. Но именно этого, похоже, добивалась от нее Анн-Мари. Онаприказала Колетт бить еще сильнее и быстрее.

О. изо всех сил пыталась сдержаться, нотщетно. Минутой позже она уже плакала и кричала, дергаясь под жалящими ударамиплети. Анн-Мари ласково гладила ее мокрое от слез лицо.

— Потерпи еще немножко. Совсем чуть-чуть, —успокаивала она ее. — Колетт, у тебя еще пять минут. Так что поспеши.

Но О. кричала, что она больше ни секунды неможет выносить эту боль, и просила, чтобы над ней сжалились и отпустили.Однако, когда Колетт, наконец-то, перестала наносить удары и сошла с помоста, иАнн-Мари, улыбнувшись сказала О:

— А теперь поблагодари меня.