Кабинет сэра Стивена располагался прямо надсеро-желтым салоном и был значительно меньше его. Здесь не было ни дивана, никанапе, зато стояла пара старинных кресел, накрытых ковровыми с вытканнымицветочными узорами покрывалами. О. иногда сидела в одном из них, но чаще сэрСтивен предпочитал, чтобы она стояла рядом, на расстоянии вытянутой руки, с темчтобы он всегда смог достать до нее. Когда англичанин хотел поласкать ее, онпозволял ей присесть на стоящий слева от его кресла и упирающийся торцом встену большой письменный стол. Тут же стоял и книжный стеллаж, приютивший насвоих полках несколько словарей и телефонных справочников, и О., сидя на столе,могла боком опираться на этот стеллаж. Телефон находился за ее спиной, и когдаон начинал звонить, она всякий раз вздрагивала от неожиданности. Поднимаятрубку, она спрашивала «Кто там?», потом повторяла услышанное сэру Стивену и взависимости от того хотел ли он разговаривать или нет, она, либо передавала емутрубку, либо, вежливо извинившись, опускала трубку на рычаг аппарата.

Если к сэру Стивену приходил посетитель, Нора,объявив его, уводила О. в соседнюю с кабинетом комнату, потом, когда гостьуходил, она возвращалась за ней. Обычно, за то время, пока О. находилась вкабинете, мулатка несколько раз заходила в него. Она то приносилакорреспонденцию сэру Стивену, то кофе, то открывала жалюзи, то закрывала их, товытряхивала пепельницу. Ей единственной было позволено входить в его кабинет,причем приказано было делать это без стука, и она охотно пользовалась даннымправом. Переступив порог, она всегда молча ждала, пока хозяин заметит ее и самспросит, что она хочет. Однажды она вошла как раз в тот момент, когда О.,согнувшись, стояла, опираясь локтями на кожаную поверхность стола и готовиласьпринять сэра Стивена между своими раскрытыми ягодицами.

О. заметила ее и подняла голову. Их взглядывстретились. Черные блестящие глаза Норы бесстрастно смотрели в глаза О. Нанеподвижном лице мулатки, словно выточенном их темного мрамора, не отражалосьникаких эмоций. Холодный взгляд служанки так смутил О., что она непроизвольнопопыталась выпрямиться. Но сэр Стивен удержал ее и, прижав одной рукой к столу,другой постарался пошире раскрыть ее. О., всегда старавшаяся сделать всевозможное для удобства сэра Стивена, сейчас чувствовала себя скованной изажатой, и ему пришлось применить силу, чтобы войти в нее. Сделав два-тридвижения, он почувствовал, что дело пошло легче, и, велев Норе подождать,всерьез принялся за О.

Потом, прежде чем отослать О., он нежнопоцеловал ее в губы.

x x x

Не будь этого поцелуя, неизвестно, хватило бымужества О. несколькими днями позже сказать сэру Стивену, что Нора внушает ейстрах.

— Надеюсь, что это действительно так, —ответил он. — Но у вас будет еще больше оснований бояться ее, когда вы будетеносить мое клеймо и мои кольца. Что произойдет довольно скоро, если, конечно,вы на это согласитесь.

— Почему? — спросила О. — И что это за клеймои кольца. Я уже и так ношу…

— Вот поедем к Анн-Мари, — перебил ее сэрСтивен, — узнаете. Я обещал ей показать вас. Вы не против? Тогда мы отправимсясразу после завтрака. Она мой хороший друг и вам будет приятно с нейпознакомиться.

Настаивать О. не решилась. Однажды, когда онизавтракали в Сен-Клу, сэр Стивен уже упоминал имя Анн-Мари, и О. сейчас былапо-настоящему заинтригована. Вынужденная хранить свой секрет, О. жила оченьзамкнуто, к тому же стены, возведенные вокруг нее Рене и сэром Стивеном,временами напоминали ей стены публичного дома: всякий, знавший ее тайну, имелправо на ее тело, и это немного тяготило ее. Еще О. подумала о том, что глагол«открыться» имеющий второе значение «довериться кому-либо», для нее наполнентолько одним единственным смыслом — изначальным, буквальным и абсолютным. Онаоткрывалась всем и вся, и иногда ей казалось, что именно в этом-то изаключается смысл ее существования. Прежде, говоря о своих друзьях, сэр Стивен,так же впрочем, как и Рене, имел в виду только одно — что стоит им толькозахотеть ее, и она будет в их распоряжении. Сейчас же, услышав об Анн-Мари, О.терялась и не знала чего можно ждать от знакомства с этой женщиной. В этом ейне мог помочь даже опыт ее пребывания в Руаси. Как-то раз сэр Стивен упомянул,что хочет посмотреть, как она ласкает женщин, сможет быть, пришло время иименно это потребуется от нее? Но тогда, кажется, он говорил о Жаклин… Как жеон сказал? «Я обещал ей показать вас». Да, именно так, ну или что-то в такомроде…

Однако, первый визит к Анн-Мари, мало чтопрояснил для О.

Жила Анн-Мари недалеко от обсерватории,занимая верхний этаж большого, возвышающегося над кронами деревьев, дома. Этобыла маленькая хрупкая женщина, примерно одного возраста с сэром Стивеном; ее черныекороткие волосы местами уже посеребрила седина. Она предложила О. и сэруСтивену по чашечке черного и очень крепкого кофе и этот божественный ароматныйнапиток немного взбодрил О. Допив кофе, О. привстала из своего кресла, чтобыпоставить пустую чашку на стол, но Анн-Мари перехватила ее руку и, повернувшиськ сэру Стивену спросила:

— Вы не возражаете?

— Пожалуйста, — ответил англичанин.

До этой минуты Анн-Мари ни разу не улыбнуласьО., не сказала ей ни единого слова, даже когда сэр Стивен знакомил их, а тут,получив согласие англичанина, она просто расплылась в улыбке и так ласково инежно проворковала, обращаясь к О.:

— Иди сюда, крошка, я хочу посмотреть на твойживот и ягодицы. Но сначала разденься догола, так будет лучше.

Сэр Стивен не сводил с О. глаз, пока онаснимала свою одежду. Анн-Мари курила. Минут пять О. молча стояла перед ними.Зеркал в комнате не было, но немного повернув голову, она могла видеть своеотражение в черной лакированной поверхности стоявшей напротив ширмы.

— И чулки тоже сними, — сказала Анн-Мари. — Тычто не видишь, что тебе нельзя носить такие резинки — ты испортишь себе формубедер, — добавила она и пальцем указала О. на небольшую канавку над коленом, втом месте где резинка закрепляла чулок.

— Кто тебя научил этому?

О. открыла было рот, чтобы ответить, но тут,опередив ее, в разговор вмешался сэр Стивен.

— Ее возлюбленный, — сказал он. — Это тотсамый парень, что отдал мне ее. Помните, я рассказывал вам? Зовут его Рене, и яне думаю, что он будет возражать.

— Хорошо, — сказала ему Анн-Мари. — Тогда ясейчас распоряжусь, чтобы О. принесли чулки и корсет с подвязками; он сделаетее талию немного уже.