что далеко на юге настолько жарко, что голова может взорваться. Вскоре после этого, в 1492 году, опытный генуэзский мореплаватель по имени Кристофа Коромбо (нам он известен как Христофор Колумб) попытался плыть на запад, чтобы достичь Островов пряностей. Каждому — и уже не первую тысячу лет — было известно, что Земля круглая, поэтому идея казалась вполне разумной. Проблема заключалась в том, что на пути европейцев оказался целый — неизвестный доселе — континент. Как известно, Колумб выяснил это, когда высадился на территории нынешних Багамских островов. Сказать, что новость об открытии нового континента ошеломила жителей Европы, — ничего не сказать. Все, что они знали, все, во что они верили, перевернулось с ног на голову. Безусловно, не для всех — среднестатистический деревенский житель, вероятно, вообще не придавал этому открытию никакого значения, если даже и слышал о нем. Но представители интеллектуальных элит были поражены, сбиты с толку и довольно сильно напуганы. Их терзал вопрос: «Чего еще мы не знаем?»

Двадцать пять лет спустя, в 1517 году, когда человечество все еще пыталось смириться с мыслью о том, что мир гораздо больше, чем принято считать, монах-августинец, усмотревший в этом потрясении знак Божий, подошел к дверям церкви Всех Святых в Виттенберге (Германия). С собой он нес — если верить легенде — молоток, несколько гвоздей и кусок пергамента, на котором написал девяносто пять тезисов. Девяносто пять критических замечаний в адрес церкви — не церкви Всех Святых, а католической церкви в целом. Монаха звали Мартин Лютер, и он намеревался выразить немного суровой августинианской uti-любви.

Лютер уже какое-то время назад разочаровался в католической церкви, и больше всего его расстраивали индульгенции. Помните, я говорил, что одной из мотиваций для участия в крестовых походах было сокращение срока пребывания в чистилище? К XVI веку за этим больше не требовалось отправляться в крестовый поход. Вы могли всего лишь заплатить церкви, чтобы она отрядила монахов молиться за вас: чем больше вы платили — тем больше монахов молилось. По правде говоря, эти так называемые индульгенции ввели, поскольку богатым и знатным людям, жившим в эпоху крестовых походов, очень нравилась идея скостить срок пребывания в чистилище, но совсем не хотелось отправляться в Святую землю, чтобы, возможно, там и погибнуть. Они с куда большим удовольствием платили за то, чтобы за них молились целыми монастырями. К временам, когда жил Лютер, торговля индульгенциями превратилась в процветающий бизнес. Лютер считал, что все это как-то не по-христиански, и в девяноста пяти тезисах, которые он прибил к дверям церкви, объяснил почему.

То, что Лютер прибил тезисы к двери, маловероятно, и, скорее всего, это просто миф. Однако он действительно их написал. Что еще более важно, он успешно их распространил, использовав новое изобретение — печатный станок. Тезисы стали сенсацией и одним из первых бестселлеров в истории. Но они также глубоко потрясли Европу, спровоцировав широкомасштабный протест против католической церкви, и в результате появилась религиозная группа, известная в целом как протестантизм. Борьба католиков и протестантов была ожесточенной. Религиозная ненависть не раз выступала предлогом для развязывания долгих и кровопролитных войн. Каждый из лагерей утверждал, что лидер другого — Антихрист во плоти и провозвестник последних времен. В период с 1480 по 1700 год ведущие державы Европы воевали друг с другом 124 раза. По количеству жертв на душу населения некоторые из этих конфликтов способны соперничать с Первой мировой. Все эти разнообразные религиозные войны слились в один из самых разрушительных конфликтов в истории. Каждый живший в тот период европеец рано или поздно становился свидетелем массового кровопролития[182].

Вдобавок и уже привычные ужасы будто бы становились страшнее. С 1250 года погода по всему земному шару стала меняться, а к 1550 году экстремальные условия Малого ледникового периода достигли пика[183]. В период с 1250 по 1650 год средняя температура упала на 2°C, а из-за сильных климатических колебаний прошла череда неурожайных и голодных лет.

Участились эпидемии. Год за годом в Европу возвращалась чума. С 1563 по 1665 год, когда произошла печально известная вспышка, она поражала Лондон не менее шести раз. При этом чума была лишь одной из ряда болезней, от которых страдали жители Европы XVI века. Корь, оспа, холера и дизентерия усугублялись непривычными погодными условиями и, как следствие, голодом, что не могло не напоминать постоянно о смерти.

К этому списку добавились новые заболевания. Как правило, их приносили солдаты из заграничных военных кампаний. В ходе попыток отвоевать у исламских войск город База на Пиренейском полуострове солдаты испанской армии стали замечать, что их товарищей лихорадит, они покрываются красными язвами, после чего впадают в безумие и умирают. От сыпного тифа умерло больше христианских воинов, чем от рук мавров. Вскоре тиф распространился по всей Европе, что привело к катастрофическим последствиям. Другая новая болезнь, английская потливая горячка (английский пот), вызывала дрожь, головокружение, сильные мышечные и головные боли, истощение, обильное потоотделение (как следует из названия), а больных чаще всего ждал летальный исход[184]. Первый случай был зарегистрирован в Англии в 1485 году, а к 1500 году английский пот охватил всю Европу.

За что бы ни брались англичане, у французов все всегда получалось лучше. Или в этом случае уместнее сказать «хуже»? Во время вторжения в Италию в 1495 году французские солдаты стали покрываться язвами, переходившими в сыпь на руках, ногах, половых органах и во рту. Недуг сопровождался мучительной агонией, которая, впрочем, вскоре проходила. Но как только пациенту становилось легче, по всему телу появлялись мягкие опухолевидные наросты, а за ними следовали серьезные проблемы с сердцем и безумие. Наконец — как избавление — наступала смерть. Сейчас мы называем эту «французскую болезнь» сифилисом, и уже тогда люди прекрасно знали, что «болезнь греха» передается половым путем[185].

К эпохе гонений на ведьм XVI–XVII веков из-за болезней, голода, холодных ночей и осознания, что мудрецы прошлых лет, включая тех, кто написал Библию, ничего не знали о мире (раз уж они упустили существование целого огромного континента), нервы людей были на пределе. Все чувствовали страх.

Как будто ужасов, выпавших на долю людей XVI века самих по себе оказалось недостаточно, их описания нашлись в Откровении Иоанна Богослова, или, как его принято называть в католицизме, Апокалипсисе Иоанна. Болезни? Есть. Войны и предчувствие войн? Есть. Пожары? Есть. Мор? Есть. Пришествие Антихриста? Есть. Все ваши представления о мире перевернуты с ног на голову? Тоже есть. Благодаря этому голоса милленаристов, веривших в скорый конец света, звучали громче и авторитетнее. Идея о наступлении последних времен не нова —