Стягиваю шлем-маску, на этом этапе воздух достаточно чист,достаю пакет с едой. Даю Неудачнику здоровенный сэндвич и банку лимонада.Виртуальная пища не поможет его телу, но придаст фальшивую бодрость в глубине.

Откусываю от своего бутерброда, жую, смотрю на Неудачника.Тот сидит с сэндвичем в руках. Да. Тяжко будет.

Пришёл бы я на сутки раньше…

— Поешь, — уговариваю я. Протягиваю руку, стаскиваю с негомаску. От резины респиратора на лице остаётся красный овал. А так ничего лицо,нормальное, нестандартное. Светловолосый молодой парень, вот только глазаусталые, потухшие. — Давай! — подбадриваю я.

Он подносит сэндвич ко рту, медленно начинает жевать. Воттак. Кусочек за маму, кусочек за папу, кусочек за дядю-дайвера. Может и впрямьребёнок?

— Меня зовут Стрелок. А как тебя зовут? — спрашиваю я.Неудачник не отвечает, он слишком занят бутербродом. — Сколько тебе лет?

Последний вопрос — серьёзное оскорбление. В виртуальностивсе равны. Если Неудачник имеет хоть небольшой опыт жизни в Диптауне, тонепременно ответит… да ещё как ответит.

Но он молчит.

Тяжёлая мне предстоит работка.

Но ведь и приз меня ждёт немалый. Я не променял бы его назаветные полмиллиона «Лабиринта». Медаль Вседозволенности купить невозможно —единственный такой случай немедленно разрушил бы её ценность.

— Лучше? — спрашиваю я Неудачника. Тот кивает. — Вот и славно.Вставай.

Он послушно встаёт, я отдаю ему пистолет. На тридцатьтретьем уровне это оружие чисто символическое, тем более в его руках. Но затоНеудачник почувствует себя увереннее. Очень хочется в это верить.

— А теперь пойдём, — говорю я. — Спокойно, уверенно…

Я идиот.

Я забываю про демона-хватателя, что сидит за углом. Забываю,как Гильермо демонстрировал мне его. Иду вдоль ограды «Американских горок»,вышагиваю, как на параде.

И демон радостно хватает меня длиннющей рукой, сгребает,вскидывает вверх. Демон похож на обросший щупальцами пень… от баобаба пень,надо полагать. В центре пня — зубастый рот, из комля растёт цепкая семипалаялапа, которая сейчас крутит меня в воздухе, уминает, превращает в аккуратный,на один глоток, мясной шарик.

Пистолет Неудачника шепчет «так-так-так», выпаливая обойму вмонстра. Болтаясь в воздухе, я успеваю поразиться его странной стойке — корпуснаклонён, плечи отведены назад, пистолет вытянут в левой руке.

Из этого оружия демона не убить.

Но лапа вдруг прекращает ломать мне рёбра, ослабевает, и япадаю с трёхметровой высоты прямо в жадно раскрытую пасть.

К счастью, монстр уже не умеет жевать и глотать. Выбираюсьиз вонючей дыры, стараясь не смотреть на зубки длинной сантиметров в десять. Назубках клочки одежды. Не моей.

Я весь в слюне, и та шипит на бронежилете. Обтираюсь пучкамижёлтой, высохшей травы. Подхожу к Неудачнику. Тот вновь расслаблен, вял и едважив.

Внешне…

— Спасибо, — бормочу я. Прикладываю к руке аптечку, тащёлкает, впрыскивая лекарства, и рассыпается. Крепко меня помяли.

— Не за что, — тихо, но отчётливо говорит Неудачник.Впрочем, это имя уже не слишком с ним вяжется. Уложить демона из пистолета!

Впрочем, теоретически это должно быть возможно. Создатели«Лабиринта» неоднократно заявляли, что любого из монстров можно убить изпистолета или даже кастетом. Теоретически. Если знать одну-единственную на всётело сверхуязвимую точку.

Но я про такие подвиги не слышал.

Скидываю с плеча винтовку, отдаю Неудачнику. Тотмеланхолично берёт оружие.

Сам я вооружаюсь гранатомётом. Там всего четыре заряда, номы сейчас попробуем раздобыть ещё.

— Как тебя зовут? — спрашиваю я.

Ответа нет.

Ну и чёрт с тобой. Будешь Неудачником.

«Диснейленд» сделан великолепно. Не знаю, копирует ли онкакой-нибудь реальный парк, или воплощает фантазию гейм-дизайнеров. Но ужмонстры, катающиеся на колесе обозрения и перебрасывающиеся огненными шариками,словно снежками, явно родились в чьём-то больном воображении. Зрелище стользанимательно, что я пару минут смотрю на него, прежде чем пустить ракету в оськолеса. Взрыв, и оно медленно заваливается на бок. Обломки взлетают метров надвадцать.

Искоса поглядываю на Неудачника — оценит ли тот зрелище?

Ни фига подобного…

— Пошли, — бросаю я. Кажется, уже начинаю привыкать к своемумолчаливому спутнику.

Мы проходим мимо водных аттракционов. Вместо воды вбассейнах — кровь. Часть механических лодочек, скользящих по алой глади, заполненасидящими скелетами, часть пуста. При движении раздаётся противный тонкий скрип— механизмы не были приспособлены для работы в такой жидкости.

Отвратительно.

А вот целая семейка мутантов — двое взрослых и троемаленьких в цветастых платьицах, расположившиеся на пикник. На маленькойгазовой плитке они жарят кусок ноги в кожаном ботинке. Трачу ещё одну ракету.

Они даже не пытаются разбежаться. Это не боевые чудовища,они созданы лишь для нагнетания кошмара.

Найти бы того, кто делал всю эту мерзость, и надавать поморде. Не в виртуальности.

— Нам немного осталось, — говорю я Неудачнику. — Ты хорошодержишься.

Он кивает, словно бы с лёгкой благодарностью. И чего дайверы«Лабиринта» так долго возились? Парень прекрасно идёт.

Мы вдвоём отбиваем атаку целой стаи мелких летающихмонстров. Неудачник стреляет скупо и метко, кожистые крылья подламываются,неуклюжие тела падают и лопаются.

— Пошли, — говорю я.

Лишь у огромного бетонного поля, по которому медленноскользят разноцветные машинки, возникает заминка.

В одной из машинок — ребёнок. Маленький темнокожий мальчик.Он рулит, уворачиваясь от трёх мутантов, со скрежещущим смехом гоняющих его повсему полю. Один раз малыш проезжает рядом с оградой, окидывая нас безумным отстраха взглядом.

Неудачник поднимает винтовку.

— Это не игрок, — устало объясняю я. — Это часть программы.Призовые очки. Спасаешь ребёнка, отводишь в безопасное место, там находишькакое-нибудь оружие или броню. Пошли, нечего время тратить.

Но Неудачник, наверное, утратил связь с реальностьюосновательно. Он начинает палить. Три выстрела — три мутанта. Они пытаютсяотбиться, метают в нас огненные шары, но Неудачник быстрее и точнее.