Магия прожгла в куполе дыру, мужчина увидел густую толпу ольфов и, недолго думая, спикировал в самый эпицентр. Пока летел вниз, воззвал к силе, спящей внутри, раскрывая свой полный потенциал, и, опустившись на землю, взорвался огненной вспышкой, ослепляющее пламя которой уничтожило духов бездны.

Потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя, успокоить магию, вновь запечатывая ее внутри. После чего приструнил своего взбесившегося дракона. Зверь замолчал лишь после того, как Зегир объяснил, что опасность миновала и девушке, к которой по какой-то непонятной причине ящер так сильно привязался, уже ничто не угрожало.

Когда способность контролировать тело и магию вернулась, герцог спрыгнул с коня и подбежал к леди Наилии. Бедняжка выглядела так, будто ей пришлось пройти через саму бездну! Сердце воина обливалось кровью, невыносимо было видеть ее в таком состоянии.

Поэтому, не спрашивая, подхватил девушку, посадил на коня и помчался к избе целителя, где тут же отдал свою драгоценную ношу в руки лекаря, а сам вернулся, чтобы помочь остальным.

Уходить, если честно, не хотелось. Поймал себя на мысли, что там, в хижине, он едва сдержался, чтобы не заключить эту малышку в объятия, крепко-крепко прижав к груди. Представил, как вдыхает запах ее волос, зарывается в пыльные рыжие локоны носом и, успокаивающе гладя по спине, нашептывает, что теперь она в безопасности, что он ее защитит.

Зегир летел к лабиринту, над котором медленно тлел, словно бумажный лист, прозрачный купол, и размышлял о своих странных, из ниоткуда взявшихся чувствах к леди Наилии. Такого с ним никогда в жизни не случалось. Что за ерунда? Может, у него горячка?!

«Надо будет наведаться к лекарю, мало ли что!» — подумал герцог, пикируя внутрь купола.

Наилия

В купальне мылась так быстро, словно опаздывала на собственную свадьбу. Агнесса все подгоняла да подгоняла, так и хотелось обрызгать эту командиршу с макушки до пяток, но все же сдержалась.

В комнате ворчушка навела мне марафет, помогла зашнуровать на спине простенькое темно-синее платье в пол. Тацуда так и не явилась, поэтому, не дожидаясь ее указаний, я сразу спустилась к завтраку.

За столом сидели участницы, устремив свои взоры на баронессу Эквеол. Полноватая женщина, затянутая в усыпанный золотом тугой корсет, выпячивающий ее грудь так, будто та висела у нее чуть ли не на шее, вскинула руку к потолку и забасила:

— Снова вы опаздываете, леди Ювиэль, торопитесь, торопитесь, вас все ждут!

Десятки пар глаз тут же воззрились на меня, причем отнюдь не добродушно, и не отпускали, пока я не приземлилась на одиноко стоящий стул в самом конце, на углу стола. Ведут себя так, будто вчерашней ночи и не было. Неужели забыли, что я всех их там спасти пыталась? Неблагодарные!

Надзирательница прочистила горло и только было открыла рот, чтобы начать свою речь, как ее прервал противный скрип ножки моего стула о мраморный пол. Ой!

Рядом сидящие девушки недовольно закатили глаза и принялись шептаться, позыркивая в мою сторону. Язвы!

В следующую секунду разозленная баронесса громко щелкнула пальцами.

— Тишина! — воскликнула она своим низким голосом и притопнула ногой. Когда перешептывания прекратились, женщина наконец начала говорить: — Дорогие участницы, у вас, наверное, много вопросов. Начнем, пожалуй, с объяснения того, почему вы не помните ничего с момента прибытия к лабиринту.

Э-э-э?! Как так? Ничего не понимаю…

Юные девы закопошились, зашелестели юбками, а я поймала строгий взгляд леди Раннель, которая поднесла указательный палец к своим розовым губам и тихонечко покачала головой — мол, лучше молчи. Значит, маркиза тоже все помнит, как и я?

— Дорогие мои, тише, тише! — продолжала басить надзирательница. — По окончании испытания вам выдали зелье забвения, которое стерло из вашей памяти несколько часов жизни. Таковы были условия этого задания. И еще — все вы получили наивысшие похвалы! Поздравляю!!

Зал взорвался вопросами, сыплющимися ото всех невест сразу в адрес одной бедной баронессы.

Тем временем я смотрела на весь этот бедлам и пыталась понять, что же все это значит. Зачем она соврала? Неужели таким образом организаторы отбора пытаются сохранить спокойствие среди впечатлительных юных дам, или все же они что-то скрывают?

Интуиция шептала, нет, нет, орала во всю глотку — сто процентов скрывают!

Вдруг стало не по себе, и, наполнив кружку горячим черным чаем, я вышла в коридор, оставив за спиной шумный зал. Фу-у-ух…

Прислонилась спиной к стене и сделала глоток душистого напитка, ощущая, как тот согревает горло и грудь, а по телу разливается приятное тепло.

Это что получается — меня забыли опоить отравой забвения, поэтому я кристально чисто помню каждую мелкую деталь вчерашней ночи?

— А ты не очень сообразительная, — неожиданно и где-то совсем рядом прозвенел женский голосок.

От легкого испуга чуть кружку не выронила. Повернула голову и увидела леди Раннель. В ее руке красовался глазированный бублик, на губах играла ехидная улыбочка.

Прочистила горло и угрюмо уставилась на злючку:

— То же самое могу сказать и о вас!

Девушка как ни в чем не бывало пожала плечиками, взъерошила кружевные рюши, окаймляющие глубокое декольте, и прислонилась к стене рядом со мной.

Некоторое время мы стояли молча. Я поцеживала чаек, она хрустела бубликом, а из зала все еще докатывались шумные девичьи разговоры и усталый басовитый голос надзирательницы отбора.

Очень хотелось спросить леди Раннель, почему мы с ней помним вчерашнее испытание, но побоялась. Вдруг та работает на тайное общество? Девушка — настоящая загадка.

Молчание все длилось. Кажется, мы обе присматривались друг к другу. Я решила ретироваться первой. Ну а что? Не знаю, можно ли ей доверять. Поэтому обхватила пустую кружку ладошками, отлипая от стены, и направилась в зал.

— У нас с тобой больше общего, чем тебе кажется, — произнесла леди Раннель мне в спину.

— Время покажет, — бросила строго, взглянув на нее через плечо, и шагнула в зал.

За спиной послышалось:

— Можешь звать меня Оливией.

Губы сами собой растянулись в легкой улыбке. Конечно, я могу и ошибаться, но, по-моему, эта злючка первой сделала шаг мне навстречу.

«Время покажет», — мысленно повторила, как мантру, и вернулась за стол.

***

Зегир

Зегир был вне себя от бешенства, когда узнал, какие меры предпринял принц Тристан. Этот псих удумал стереть девушкам память. И это после всего, через что бедняжкам пришлось пройти! А все из-за кого? Из-за него же, избалованного сынка эрийского императора!!