– Я доставлю его, даже если придется тащить академика на себе. А теперь надо пару часов поспать.

* * *

Утром, в 7 часов, Дроздов уже был возле дома мусорщика. Грузовой ЗИЛ с двумя рядами баков в кузове стоял у тротуара.

Дроздов посмотрел на него краешком глаза и толкнул дверь в дом. Трофимыч ждал его, сидя за столом. Он был облачен в джинсы и черную кожаную куртку. При ярком свете было хорошо заметно, как он взволнован – щеки его заметно вздрагивали.

– Как она? – спросил он.

Дроздов догадался, что вопрос о дочери.

– Нормально, – майор похлопал его по плечу, – если все пойдет хорошо, с ней все будет в порядке.

Губы Гнедичева задрожали, и он отвел взгляд. Дроздову было жаль этого бедного водилу, но другого выхода не было.

– Вы освободились от помощника? – спросил Дроздов.

Кивнув, Гнедичев сообщил, что дал помощнику отгул.

– Машина готова? Пойдем посмотрим.

Бак, подготовленный для перевозки девушки, стоял в середине левого ряда. По внешнему виду он ничем не отличался от остальных. Дроздов поднял крышку и посмотрел внутрь – дно бака было заполнено опилками. Сдвинув их, Дроздов обнаружил второе дно, которое он тщательно обследовал.

– Не задохнется? – спросил майор.

Гнедичев указал на несколько небольших отверстий в стенке.

– Надо сделать их шире, – приказал Дроздов.

– Это опасно, – возразил Гнедичев. – Могут заметить.

– Замаскируйте. Неизвестно, сколько времени ей придется находиться внутри.

Пока мусорщик делал отверстия, Дроздов раскрыл маленький чемодан, который привез с собой, и достал оттуда форму охранника. Он заранее позаботился о ней, и теперь был уверен, что предусмотрел абсолютно все.

Надев форму, он долго рассматривал себя в зеркало. Затем сверху надел черный кожаный плащ, висящий на стене. Воротник застегивался очень плотно, так что формы не было видно.

– Что вы скажете о своем новом помощнике? – спросил он у Гнедичева, повернувшись к нему.

Тот вытаращил глаза.

– Я бы вас ни за что не узнал, – искренне проговорил он.

– Отлично, – сказал Дроздов, приблизившись к нему. – Дела могут принять любой оборот, но, что бы ни случилось, не забывайте, чем вы рискуете, и не теряйтесь. В случае чего запомните – прежний помощник в отпуске, а я – ваш новый помощник. Не думаю, что они станут задавать слишком много вопросов. Но если это случится, нужно отвечать без запинки. Если меня схватят, для вашей дочери это плохо, понятно?

Гнедичев облизал губы и утвердительно кивнул.

– Ладно, – проговорил Дроздов, надевая на голову серую кепку. – Поехали.

Он сел за руль ЗИЛа, у которого был затрапезный вид, но двигатель работал хорошо. Он имел достаточный запас скорости, в чем Дроздов убедился, когда быстро помчался по разбитым мостовым Освеи. За сто метров от мрачного кирпичного здания, окруженного стеной, он замедлил ход. Возле внешней ограды из колючей проволоки стоял вооруженный солдат.

– Поговори с ним, – прошептал Дроздов Гнедичеву. – И смотри у меня!

Охранник подошел к ЗИЛу.

– Пропуск, – потребовал он.

Гнедичев протянул пропуск. Охранник просмотрел бумаги и вернул их.

Было видно, что подозрений у охранника не возникло.

– Можете проезжать, – произнес он с важным видом. – Внутри остановитесь для личного досмотра.

Гнедичев поблагодарил его, и они проехали в ворота. За воротами Дроздов снова остановился. Двое охранников вышли из будки и встали по обе стороны машины, а третий остался сидеть в будке.

– Эй, Трофимыч, – крикнул один из них Гнедичеву. – Я никогда не видел этого парня. – Он указал на майора. – Кто это?

– Николай Валуев, не видишь, что ли? – довольно хладнокровно пошутил Гнедичев. – Сейчас двинет.

– А где Генка?

– В отгулах.

Охранник присвистнул.

– Позавидуешь, – он сплюнул на землю и повернулся к Дроздову. – Кто-то гуляет, а тут торчи целый день. Выходите, я обыщу вас.

Дроздов спрыгнул на землю. Охранник обшарил его карманы. Предложи он снять плащ, Дроздов пропал бы, но это не пришло охраннику в голову.

– Проезжайте, – сказал он.

Дроздов влез в фургон, захлопнул дверь и, вытащив из-под сиденья пистолет, положил его в карман. Он включил скорость, не взглянув на охранника. Дальше были собаки. При виде машины огромные псы стали рваться с цепи и скалить зубы. Их злобное рычание наполнило воздух. Проехав «запретку», они остановились во внутреннем дворике. Знакомый УАЗ стоял возле входной двери. Значит, Рогов и Шкаликов уже здесь. Удастся ли осуществить задуманное?

Бармин включил электробритву – «Ремингтон» сердито зажужжал. Академик подпер языком левую щеку – он всегда начинал бритье с левой половины лица – и поморщился. Уже давно он так скверно не выглядел: пухлые мешочки под глазами, сетка красных прожилок на белках глаз. Неужели это последние события так повлияли на него?

Раздался стук в дверь, и вошла секретарша с карандашом и блокнотом.

– Добрый вечер, – она посмотрела поверх головы начальника.

– Добрый, Лиза, – отставив бритву от щеки, академик посмотрел на секретаршу. – Что нового?

– Двое прошли внутрь здания. Сейчас сидят у Цвигуна.

– Ладно. Пусть пока поболтают. Где третий?

– Пока неизвестно, – секретарша вышла.

– Вот как? – задумался Бармин. – Это осложняет дело. Что они задумали?

Он добрил вторую щеку, прошел в кабинет и уселся в кресло, собираясь ждать.

В столовой при служебной гостинице с ее белыми облицованными кафелем стенами было чисто и прохладно. Когда Дроздов с Гнедичевым вошли внутрь, в ноздри ударил специфический кухонный запах. Посреди большой комнаты стояли металлические плиты, а в углу были свалены черные полиэтиленовые пакеты с мусором.

Дроздов смотрел то на Гнедичева, то на мешки. Мусорщик был абсолютно спокоен, хотя по спине майора пробежал холодок.

Тучный комендант гостиницы, светловолосый и розовощекий, мыл руки. Пар от горячей воды покрыл испариной стекла его очков.

– Можете забирать, – сказал он. – Полны под завязку. Осталось от завтрака. Даже жалко выбрасывать.

Гнедичев и Дроздов взяли по мешку и, выйдя наружу, бросили их в баки. Майор поднял глаза. Комендант стоял на крыльце, внимательно наблюдая за ними.

– Заберите и это, – он указал рукой на два полиэтиленовых мешка, стоящие возле крыльца.

Дроздов взял один и закинул в бак.