Выпалив свой тайный план, я потерянно задохнулась, ожидая мгновенной реакции ярости его сиятельства. Пощечины, грубого выговора, а может, и того хуже. В конце концов, в настоящий момент я даже не была уверена, что маркиз оставит меня в живых, ведь весь тот гнев, который я имела честь видеть прежде, не мог идти ни в какое сравнение с его оскорбленной гордостью!

Спрятав пальцы в шерстяные складки платья, я не отвела взгляда от Николая Георгиевича, чтобы не показать, как мне страшно. Лишь сосредоточилась на дыхании, как прежде…

Вдох — выдох…

Вдох — выдох…

Вдох — выдох…

Целую вечность мы смотрели друг на друга, и между нами происходило столько борьбы, сколько не могли озвучить никакие слова. Наконец господин Левшин первым нарушил тягостное молчание, подойдя ко мне вплотную.

Осторожно, словно боясь спугнуть, он уперся ладонью в дверной косяк и, слегка коснувшись ледяными пальцами разгоряченной кожи на моем плече, хрипло прошептал:

— Вы правы, госпожа Ершова… — Слова давались маркизу с огромным трудом, и мне не верилось, что я слышу их от его сиятельства. — Правы каждым словом.

Он глубоко вздохнул, опалив горячим дыханием мою шею. Кожа мгновенно отреагировала на этот жест, и я вздрогнула, ощутив, как по ней пробежал целый рой крошечных мурашек. В памяти всплыли касания огненного мага — и мне вдруг стало жарко. Я задышала чаще, что не могло укрыться от господина Левшина.

Попытавшись отстраниться, я тут же попала в ловушку из расставленных по обе стороны рук, после чего огненный маг терпеливо пояснил:

— Но поверьте, как только вы останетесь одна, без моей защиты, вы не проживете и дня. И ваша смерть станет такой же бессмысленной, как и вереница других смертей аристократов из высоких родов Старороссии. Думаете, ваш дед заслуживает такого потрясения? Бросьте, Ольга! Понимаю, что после всего случившегося я стал вам противен, но поверьте, это не повод, чтобы так глупо погибать!

Он замолчал, снова приведя дыхание в норму, и, поколебавшись, закончил:

— Боюсь, исправить содеянное в одиночку мне не удастся, но вы можете в этом помочь. Что скажете?

Я больше не верила Николаю Георгиевичу. Ни его сожалению, ни сочувствию, ни признанию ошибок. Передо мной вновь стоял чиноначальник кабинета его императорского высочества, рядом с которым постоянно ощущалась тревога. Сильный, властный, невероятно жестокий даже в том, чтобы не проявить открыто гнев и позволить зерну надежды зародиться в моей душе. Но, похоже, господин Левшин не желал сдаваться:

— Я предлагаю вам пари, Ольга. — Он поднял на меня заинтересованный взгляд, снова коснувшись пальцами подбородка. — Я отдам вам целое состояние и самолично помогу исчезнуть навсегда из империи, если завтра в полдень вы согласитесь стать моей супругой.

— Нет! — тут же выпалила я. Мне было невыносимо даже представить себе, что последняя неделя моей свободы закончится вот так быстро и нелепо — всего из-за одной ошибки. И то, что случилось между нами в карете… Одна только мысль о том, что уже завтра к концу дня я должна буду войти в спальню маркиза как его жена, заставила меня густо покраснеть. — Ни за что!

Но его сиятельство, похоже, не привык так быстро сдаваться. Позволив себе более расслабленную позу, он опустил одну руку, словно показывая этим, что у меня есть выбор. Хотя в глубине души я уже ощущала, как удавка предложенного соглашения затягивается вокруг шеи, лишая меня спасительного кислорода.

— Брак заключим самый обычный, без высокородного договора, и разорвать его можно будет в любое время по требованию одного из супругов.

— Ни за что! — снова повторила я, но на этот раз голос дрогнул, а маркиз удовлетворенно кивнул.

— Вы не дослушали моих условий, — упрекнул меня Николай Георгиевич. — Я прошу у вас всего семь дней, ровно до петергофского бала. По сути, это не такая уж и большая цена за свободу. Если по истечении этого срока мне не удастся найти изменников, а вы убедитесь в том, что хотите исчезнуть, я отпущу вас, взяв всю ответственность на себя. Миллион ассигнациями — весьма щедрый взнос в вашу самостоятельную жизнь, не находите?

В голосе маркиза различались едкая ирония и нескрываемый скептицизм, немного приводившие ситуацию в норму. Ведь, в конце концов, услышь я обычное предложение о браке от его сиятельства, могла бы подумать, что тронулась головой. Только… сделка?

И все же даже договор с самим дьяволом не мог идти ни в какое сравнение с переговорами о предстоящей свадьбе с господином Левшиным.

Онемев от жуткой перспективы принадлежать ненавистному маркизу не только согласно подписанному утром договору, но и уже завтра — в спальне, я всем своим существом постаралась сконцентрироваться на робкой надежде, забрезжившей впереди:

— Но по истечении указанного срока вам придется отвечать за расторжение соглашения о высокородном союзе!

Огненный маг позволил себе осторожную улыбку:

— Не беспокойтесь обо мне, дорогая графиня, я справлюсь. — Николай Георгиевич горько усмехнулся. — Урегулирование важных дел — то, что удается мне на самом высоком уровне.

Предложение его сиятельства казалось весьма щедрым, и все же…

— Я больше не верю вам, маркиз! Вы снова обманете меня, коварно использовав для одному вам известных целей!

Господин Левшин на миг дрогнул, как если бы я дала ему пощечину, и мне внезапно стало совестно за произнесенные слова. Ощутив, что на этот раз задела маркиза слишком сильно, я виновато опустила глаза, едва поверив в то, что услышала:

— У меня, конечно, нет сердца, госпожа Ершова, но все же понятие чести для моего рода по-прежнему свято. Я клянусь вам кровью Левшиных! Вы готовы принять вызов?

Все внутри меня ликовало от такой близкой победы, но тем не менее я решила уточнить:

— Наверняка у вас есть ответное требование. Вряд ли моя свобода стоит всего лишь жалкой недели едва устраивающего вас брака…

Огненный маг улыбнулся, впервые за прошедшее время — без издевки или сарказма:

— А вы и вправду умны, графиня. — Улыбка стала чуть шире. — Условие есть, и даже два. — Короткая пауза, словно бы министр решался, стоит ли говорить: — Первое — вы обещаете приложить все усилия, чтобы стать мне хорошей женой… Погодите, не отказывайтесь!

Набрав в легкие побольше воздуха, он уверенно закончил:

— И второе — вы должны будете помочь мне раскрыть заговор против короны.

Наступила моя очередь удивляться:

— Заговор?! Я?!

— Вы, моя дорогая графиня, — подтвердил маг. — Потому как тот, кто продумал обстоятельства измены, не включил вас, юную воспитанницу девичьего пансиона, в общий расклад. А ваш отец не зря беспокоился о вашей сохранности, стараясь уберечь от попыток воспользоваться редчайшим даром среди высоких родов.

— И все же я не понимаю…