— Я не насильник, моя дорогая маркиза! И никогда им не был. Я не стану принудительно овладевать женщиной, которая ненавидит меня!

— Я не… Простите, маркиз.

— Бросьте, Ольга! Не лгите мне! Вы сами вчера признались в этом, так неужели всего за день все изменилось?

Отвернувшись, господин Левшин едко предупредил:

— И не забудьте мое имя. Вы же не желаете, чтобы в следующий раз мне снова пришлось вспомнить о вашем обучении?

Ели молча. Маркиз слишком старательно не смотрел в мою сторону, и от всего этого я чувствовала себя крайне неуютно. Быть может, даже хуже, чем если бы он все же воспользовался данным Богом и людьми правом сделать меня своей.

— Настойчиво советовал бы вам переодеться, — произнес он, едва взглянув в мою сторону. — Нам предстоит нелегкая ночь. Будет ветрено, поэтому никаких глупостей! Шерстяное платье и теплые чулки. Удобные туфли вроде тех, в которых вы выбрались в особняк отца. — Господин Левшин снова раздраженно поджал губы, выразив этим враждебное отношение к неудавшемуся побегу. — Волосы соберите в узел, чтобы не мешали. И да: колье не снимать ни при каких условиях. Понятно?

Дождавшись кивка и поспешно покончив с едой, его сиятельство ненадолго оставил меня одну. Громко хлопнув дверью, прошел в соседнюю спальню, из которой тут же донеслись приглушенные звуки шагов и шум стучащей дверцы шкафа.

Мне же не осталось ничего иного, как быстро выполнить пожелание супруга относительно одежды: задержаться боялась, чтобы не спровоцировать очередной приступ недовольства.

Переодевшись в ванной комнате, по выходе обнаружила господина Левшина в своей спальне, уже облаченного в удобный дорожный костюм темно-серого цвета из теплой ангорской шерсти.

— Этой ночью будет холодно, постарайтесь не замерзнуть, — все еще раздраженно пожелал он. — Плащ!

Набросив тяжелую накидку мне на плечи, огненный маг всего на секунду задержал ладони, и мне внезапно показалось, что он намеревается что-то сказать. С надеждой развернулась к нему, в очередной раз готовая принести извинения, но, встретившись с суровым взглядом, опустошенно опустила глаза.

— Прошу вас, — протянули мне ладонь. — На этот раз мы воспользуемся каретой.

— Снова монастырь? — неприятно удивилась я.

— Нет, Ольга. Этой ночью нам предстоит нечто гораздо более интересное, скоро вы и сами в этом убедитесь.

В карету садились в тягостном молчании, прерванном лишь коротким приглушенным скрипом чуть расшатанной дверцы.

— Нужно будет урезать жалованье груму, — проворчал его сиятельство. — А еще лучше выгнать, если подобное повторится.

Несколько последующих слов негодования господина Левшина потонули в звонком цокоте новых подков конной упряжки, застучавшей по отполированным камням мостовой. Карета слегка покачивалась при попадании колес в небольшие выбоины, и каждый, пусть даже мимолетный, эпизод дорожной тряски отражался недовольством на лице супруга.

Понимая, что Николай Георгиевич пребывает не в лучшем расположении духа, слегка отодвинула темную занавеску окна, чтобы, наблюдая открывающийся вид, ненадолго отвлечься от тягостных мыслей.

На очередном повороте лошади завернули влево, а звонкий цокот копыт сменился приглушенными ударами конских ног об утоптанную землю околиц Петергофа. Фонари, на которые корона не скупилась для иллюминации центральных улиц, встречались теперь все реже, пока последний из них и вовсе не скрылся за тенью невысокого, совсем нескладного дома у городской стены.

Что задумал маркиз?

Словно чувствуя, как я мысленно вернулась к нему, господин Левшин раскрыл правую ладонь, почти невесомо соткав на ней заклинание из десятка огненных символов. Едва заметный бросок колышущегося облачка в сторону окна — и вокруг экипажа снова, как и в день нашего знакомства, зажглось алое сияние с подрагивающими зеленоватыми всполохами.

Значит, расстояние до места визита довольно велико, раз его сиятельство применил к лошадям мертвую силу. Не побоялся?

— Чего? — откликнулся он, видимо, вновь отреагировав на мысли вслух. — Некроманта? Вам не следует беспокоиться, Ольга: он сегодня не ждет нас на этой дороге, наше приключение абсолютно секретно для всех. К слову, даже цесаревич останется в неведении относительно того, куда мы отправились.

Огненный маг окинул меня колючим взглядом, в очередной раз больно хлестнув словами:

— Ведь даже вы, моя дорогая супруга, не имеете ни малейшего представления о месте нашего прибытия.

Мимолетная горькая улыбка посетила губы маркиза, тут же снова сменившись маской бесстрастности. Но даже крошечного намека на недоверие, выказанного господином Левшиным, оказалось более чем достаточно.

— Вы могли оставить меня дома, господин…

— Николай, — прервал меня супруг. — И давайте уже покончим с этим!

— Прошу прощения, Николай. И все же: оставь вы меня дома, не пришлось бы опасаться предательства с моей стороны…

— Нож в спину? — Его сиятельство позволил себе очередной болезненный укол. — Так мне все еще стоит прятать все холодное оружие в радиусе пары миль от вас, моя дорогая маркиза? Вот уж не думал, что вы настолько злопамятны!

— Я давно отказалась от этой задумки, — не менее ядовито ответила супругу.

— Вот как? — едко отозвался он, окинув меня заинтересованным взглядом. — И чему же я обязан такому счастью?

— Вы ведь теперь мой супруг, гос… Николай. Не хотелось бы лишиться мужа, так и не овладев наукой… как вы сказали? Ведения любовной игры? — Я и сама не ожидала от себя такой дерзости, но преувеличенно пренебрежительный тон маркиза задевал гораздо сильнее любых его выпадов.

Господин Левшин развернулся ко мне всем торсом. На мгновение замер, словно не до конца доверяя услышанному, и слегка ошеломленно произнес:

— А ведь мне стоит вас опасаться, моя обожаемая супруга.

Снова отвернувшись к окну, он больше не удостоил меня даже мимолетным взглядом. Мне же не осталось ничего иного, как, безупречно спокойно внешне, продолжить навязанное его сиятельством путешествие в полном смятении.

Только, несмотря на холодную выдержку, с каждой секундой неизвестной дороги становилось все тревожнее. Но вот наконец лошади остановились, и Николай Георгиевич, выпрыгнув из кареты, незамедлительно помог выйти мне.

По редкому лаю собак и запаху печного дыма догадалась: мы оказались в сельской глуши где-то в дальнем предместье Петергофа. Прямо позади нас в ночной темноте высился огромный особняк — массивный и чуть тяжеловатый, лишенный положенного в высоких родах изящества. Однако по широкому размаху архитектора все же становилось ясно: этот дом принадлежит одному из носителей древней крови.

— Сегодня мы гостим у герцога Мухина, — коротко пояснил маркиз. — Утром перед самой нашей свадьбой ко мне домой пришел его молодой наследник, один из министров. Сообщил странные… весьма настораживающие факты, достоверность которых остро нуждается в безотлагательной проверке.