Всего на мгновение, чтобы он не успел опомниться.

Тут же отпрянула, сжала в волнении руки и вызывающе уставилась ему в глаза.

— Так достаточно взбалмошно? — почти не дыша, поинтересовалась она.

Стивен коснулся ее щеки, едва ощутимо погладил — очень серьезный и немного пугающий. Дороти замерла, не зная, чего ждать.

— Достаточно, чтобы я забыл о субординации, — непонятно отозвался он и накрыл губами ее губы…

Дин в раздражении смотрел в больничный потолок. Двое суток уже прошло с тех пор, как он оказался в этой кровати, а никакой ясности в его дальнейшей судьбе даже не намечалось. Врачи один за другим осматривали его ногу, качали головами, но ничего определенного не говорили. Впрочем, что тут говорить? Дин и сам знал, что ему нужна операция, и чем раньше, тем лучше. А если на место почившей связки поставить современную искусственную, то у него появлялся шанс поиграть еще даже в этом сезоне. Вот только стоила такая связка заоблачных денег, которые Стивену и не снились, а предки ни за что не раскошелятся на подобный подарок. Они слышать ничего не хотели о баскетболе, считая любой спорт уделом идиотов, которым не хватает ума зарабатывать деньги иначе, а потому, узнав о травме Дина, лишь сухо пожелали ему скорейшего выздоровления и выразили надежду, что случившееся заставит их сына пересмотреть свои приоритеты и воспользоваться паузой в тренировках, чтобы подтянуть успеваемость по другим предметам.

Дин сдержался, не позволив себе высказать, где он видел подобные пожелания, и неожиданно отчаянно позавидовал Мелоун, которую родители с самого момента встречи заключили в объятия и не выпускали из них ни в вертолете по дороге в Викторию, ни в больнице, где их чадо обследовали после ночи в пещере, но, очевидно, дома, куда они забрали ее, несмотря на рекомендации врачей оставить потерпевшую под их присмотром хотя бы до утра. А Мелоун не выпускала их руки из своих и, кажется, была совершенно счастлива.

Вот глупость-то!

Есть же на свете родители, которых не волнует ни то, что их дочь не уродилась ни умницей, ни красавицей, ни то, что она ничего особенного не добилась за школьные годы, ни то, иго она не претендовала на особые перспективы и в будущем. Которые любили ее просто за то, что она была их дочерью, и бросили все свои невозможно важные дела, едва узнав о случившихся с ней неприятностях, и примчались к ней с другого конца света, и, несомненно, отдали бы все свои сбережения, если бы от них зависело ее здоровье. В какой прошлой жизни Дин так нагрешил, что ему достались родители, способные любить только самих себя? И по какой такой невероятной причине кто-то решил, что этим людям нужен ребенок? Отправили бы маленького Дина сразу Стивену, что ли, хотя бы не так стыдно было за его испорченную жизнь. Ради родного сына можно и карьерой пожертвовать. На кой черт ей пожертвовал Стивен, Дин не понимал до сих пор. Навязанный племянник, которого он видел от силы пару раз в жизни, против карьеры в НБА: как можно было выбрать первое?

И как Дин должен был расплатиться за этот выбор? Тем более теперь, когда его карьера в НБА стремительно летела в тартарары?

Дин сжал кулаки и принялся еще старательнее считать квадраты навесного потолка.

Стивен за ту ночь, что искал его, Дина, постарел лет на десять, искренне переживая за нерадивого племянника, а когда увидел его колено, и вовсе почернел. Пытался сказать что-то ободряющее, обнадежить, но на лице были слишком хорошо заметны его истинные чувства. Те же самые мысли возникли в его голове, что несколькими часами ранее — в голове Дина, плюхнув все в ту же непозволительную панику и до сих пор не дав возможности из нее выбраться. Некому оказалось ему в этом помочь.

По крайней мере так, как недавно помогла Мелоун.

Забавно.

Дин ведь был уверен, что она к нему неровно дышит. Собственно, все ее поведение говорило именно об этом. И осторожные, но очень эмоциональные рассказы, и желание поделиться последней едой, и постоянная ненавязчивая поддержка, и, конечно, эти злосчастные поцелуи, после которых для Дина все стало ясно. Он дал девчонке возможность немного повитать в облаках: в конце концов, должен же он был хоть как-то отплатить ей за помощь; но после ее воспоминаний о пятом классе и о том, что Дин тогда творил, он понял, что не имеет права с ней играть. Чем дольше Мелоун надеялась бы на невозможное, тем больнее после было бы возвращаться на землю, и Дин решил больше не откладывать.

Вот только сделал все издевательски неловко. Мало того, что ненароком привязал свое решение к неоткрытой Мелоун тайне — как будто обиделся на нее за это, — так еще и унизил ее своим пренебрежением. Ожидал в ответ новые слезы, а получил ледяной душ: Мелоун умела и защищаться, и бить. И как это он сразу не разглядел в ней такого? Все носился, как с маленьким ребенком, которого надо уберечь от расстройства, а в ответ получил под дых. И ни черта Мелоун его не любила, иначе откуда подобная девочка-припевочка взяла бы силы на спокойствие и даже торжество в голосе? «А я, как бы то ни было, победила!» — заявила она, и Дин не мог не признать ее правоту. Победила. Выход нашла. Дина до него дотащила. Спасателям помогла — все заслуги на ее счету. А Дину если и достанутся осколки славы, то только в качестве жалости к увечью и загубленной карьере. И никакие былые заслуги ему не помогут: станет изгоем, каким всю школьную жизнь была Мелоун, и будет по углам от былых товарищей прятаться, чтобы только не заметили и не высмеяли, как он, будучи на вершине, без зазрения совести делал. Не думал, что однажды может поменяться с ними местами. Не было в его планах на будущее этой проклятой пещеры и этого долбанного обвала. И Мелоун, которую хотелось во что бы то ни стало вывести наружу. Может, в счет платы за пятый класс, может, просто по привычке. Сколько Дин себя помнил, он принимал решения и вел других за собой. И просто не умел по-другому.

— Не устал еще бока протирать, Уоллес? — раздался от двери голос лучшего друга. Ден не давал ему скучать, проводя в палате все свободное время и развлекая по мере сил. Без него Дин, пожалуй, уже застрял бы в безнадеге, особенно в свете того, что никто из команды так и не соизволил навестить своего капитана. Неужели поставили крест? А может, уже и позицию его поделили? — Школа кипит, все хотят знать историю покорения Кристальной пещеры из первых уст.

— Вижу, как хотят, — буркнул Дин. — Ни одна сволочь даже не позвонила, не говоря о том, чтобы до больницы свою тушку дотащить и лично пообщаться.

— Нужны тебе эти тушки? — Ден ногой подвинул к себе стул и уселся возле Диновой кровати. — Вернешься — наведешь в команде порядок. Думаю, пара десятимильных кроссов с препятствиями будут достойным ответом на такую забывчивость.

Дин хмыкнул, представив своих парней за этим веселым занятием, однако тут же посерьезнел.

— Сначала надо вернуться, — раздраженно заметил он и с ненавистью глянул на больную ногу. — И хорошо бы раньше, чем у меня борода вырастет. Ты бы распытал отца: чего они тянут с операцией? Проблемы какие или только в деньги все упирается? Так пусть хоть из задницы у меня мышцу вытаскивают: уж на такой-то материал и у меня найдутся деньжата.