По-английски незнакомец говорил достаточно уверенно. Значит,подозрения Дронго в отношении сотрудников ФСБ находили свое подтверждение.Говоривший был, конечно, не американцем и не англичанином, но достаточноуверенно владел английским языком.

— Куда мне приехать? — спросил Дронго, взглянув на часы.Было достаточно поздно.

— Мы заедем за тобой. Тебе нужно будет выйти через тридцатьминут из отеля, и мы тебя заберем. Но без глупостей, не нужно никуда звонить,иначе ты никогда не увидишь свою девочку. Мы просто хотим с вами поговорить, апотом отпустим.

— Я должен вам верить? — презрительно спросил Дронго. — Выпохищаете женщину и требуете, чтобы я вам поверил? Мне нужны гарантии. Иначе янемедленно звоню в наше посольство и в полицию.

Похоже, говоривший не ожидал такого напора. Даже замер намгновение.

— Вы не поняли, — торопливо сказал он, — не нужно никудазвонить. Мы просто хотим с вами переговорить.

— Пока вы меня не убедите, что женщина жива, я не буду свами разговаривать, — строго сказал Дронго, не сбавляя темпа, — и постарайтесьсделать это как можно раньше. Иначе я позвоню сенатору, и тогда мы с вами можемизменить наши роли. Наша переводчица — не моя любовница и тем более не мояжена, чтобы я ночью сломя голову ехал за ней. Но если вы не понимаете, что онагражданка США, то, надеюсь, ваша полиция сумеет вам разъяснить это достаточнобыстро.

— Не сходите с ума, — окончательно запутался звонивший, —никуда не уходите и не занимайте телефон. Я перезвоню через десять минут.

«Он должен посоветоваться, — понял Дронго, — похоже, десятьминут я выиграл. Этот раунд за мной. Посмотрим, что будет дальше».

— Ладно, — согласился он и первым положил трубку.

Убить Сигрид они пока не посмеют. Могут сообразить, чтомышление правильного американца несколько отличается от мышления обычногобывшего советского человека. И немного подправят свою линию поведения. Нопочему они захватили Сигрид? Может, он сам спровоцировал этот захват, исчезнувнеожиданно рано утром и не появляясь весь день? Но как они могли захватитьСигрид? Она ведь должна была вернуться в отель и не выходить отсюда. Сенаторвидел ее днем.

Нужно будет ему позвонить. Ах, да. Они же только чторасстались, и сенатор отказался от дальнейшего совместного расследования. Чертвозьми, как не вовремя.

Он вспомнил про телефон, который ему дал Сарыбин. Нужнобыстро проверить, кому принадлежит этот номер. Он взял трубку и набрал номер.Никто не отвечал.

Первый гудок, второй, третий. Ничего удивительного, ужедвенадцатый час ночи.

Но вдруг трубку кто-то снял.

— Слушаю вас, — сказал мужской голос на другом конце, иДронго повесил трубку. Очень хорошо. Значит, этот телефон установлен либо наквартире, либо в организации, где ночью работают или дежурят. Дежурят? Может,это опять ФСБ?

Нужно проверить. Он быстро набрал другой номер. Здесьответили довольно быстро.

— Слушаю вас.

— Добрый вечер, Владимир Владимирович, — торопливо сказалДронго.

Это был бывший офицер КГБ, вышедший на пенсию и иногдаслуживший связным между самим Дронго и разыскивающими его официальными лицами.В тех случаях, когда требовалась помощь аналитика со стороны, не скованногорамками формального соблюдения существующих законов. Подслушать их беседу былопочти невозможно. У Владимира Владимировича на телефоне всегда стоял шифратор,позволяющий закодировать любой разговор. Дронго подозревал, что бывший ветерансоветской разведки работает не только с ним, но и с другими подобнымиэкспертами.

— Это ты, — сразу узнал его Владимир Владимирович, — куда тыпропал? Давно не звонил.

— Потом расскажу. Мне нужно срочно узнать, кому принадлежитследующий телефон. Вы записываете?

— Конечно. Диктуй.

Дронго продиктовал номер и добавил:

— Только мне нужно очень срочно. И до свидания. Потом всеобъясню.

Едва он положил трубку, как раздался телефонный звонок.

— Ваш телефон был занят, — сказал незнакомец, — куда вызвонили?

— Никуда. Я просто поднимал трубку, проверяя, работает лителефон, — быстро ответил Дронго. — Вы уже решили, что будете делать?

— Вы можете поговорить с вашей переводчицей, — холодносказал незнакомец, чувствуя теперь перевес на своей стороне.

— Чарльз, — раздался в трубке голос Сигрид. Он все-такидрогнул, предательски выдавая состояние молодой женщины.

— Сигрид, — Дронго старался говорить спокойнее, — чтопроизошло?

— Мне позвонили вечером и предложили увидеться у отеля.Сказали, что это связано с тобой. Я вышла, и меня уже ждали трое мужчин…

Ей, очевидно, не дали договорить. Незнакомец вырвал трубку.

— Вы все поняли? — торжествующе спросил он. — Черезпятнадцать минут внизу будет стоять наша машина. Постарайтесь не делать ничегонеобдуманного, иначе у вашей спутницы будут большие проблемы.

— Понял, — сказал Дронго, доставая из кармана пистолет, — яуже давно все понял.

Он положил трубку. Теперь ему понадобится изоляционнаялента. Или пластырь. Он позвонил дежурной.

— Мне срочно нужен лейкопластырь. Либо скотч, только оченьсрочно.

— Мы можем прислать вам пачку пластырей, возьмем у врача, —сообщила любезная дежурная.

— Очень хорошо.

Теперь нужно продумать одежду. Сделать так, чтобы они нашликакую-нибудь вещь в его кармане. Кажется, у него где-то был неплохойшвейцарский складной нож. Он всегда брал его с собой в поездки. Дронго открылсвой чемоданчик и, достав нож, переложил его в карман. Довольно скоро, минутчерез пять, принесли и пачку лейкопластырей. Он достал свой пистолет ипристроил его на правой ноге, сзади, под брюками, прикрепив лейкопластырем.

Затем снова позвонил Владимиру Владимировичу.

— Вы узнали, чей это номер?

— Узнал, конечно. Это номер квартиры, которая принадлежитЛобанову Виктору Всеволодовичу.

— И все?

— Нет, не все. Лобанов работает на таможне, в Шереметьево-2.И по ночам часто дежурит. Но в его квартире явно кто-то живет. Там отвечают назвонки.

— Вы ему тоже позвонили?

— Конечно. И сообщил, что телефонная станция проверяет еготелефон.

— Спасибо.

— Может, ты что-нибудь объяснишь?

— Завтра утром, — положил трубку Дронго и громко добавил длясебя: