Но слишком хорошо говорите по-русски.

— Нет, конечно. Я не иностранец. Просто я здесь по просьбеодного моего знакомого. Кстати, можешь закурить.

Сарыбин достал сигареты, зажигалку. Тяжело вздохнул.

— Как чувствовал, — сказал он, — все получилось так глупо.Не нужно было мне вообще связываться с этим делом.

— Я сейчас уйду, — сказал Дронго, глядя в глаза стоявшемуперед ним человеку, — но ты подумай еще раз перед тем, как я уйду. Ты не сказалмне, кто эти люди и почему они так интересовались Коротковым. Сейчас ты мненазовешь номер телефона, и я попытаюсь узнать, кто они. Но это сопряжено сриском, они могут догадаться, кто именно выдал мне этот телефон. Будетзначительно легче, если ты сам скажешь мне, откуда эти люди.

Сарыбин курил сигарету, уже не реагируя на слова Дронго,словно размышлял, как ему поступить. Небольшая полоска света пробивалась сулицы, и в полутьме были видны расплывшиеся контуры его лица и огонек сигареты.

— Говори номер телефона, — предложил Дронго.

— Они из ФСБ, — выдохнул Сарыбин, — они с самого началасказали мне, что эта операция должна быть под их полным контролем. И предложилитакую сумму денег. Я не мог отказаться. Просто не мог.

— Почему?

Сарыбин снова замолчал. Докурил сигарету, выбросил ее,махнул рукой, словно собираясь решительно покончить с прежней жизнью, и наконецсказал:

— Я еще на юридическом факультете был… в общем, работал наКГБ. Мне казалось, все давно забыли. Но они помнили. А я не мог отказаться,когда они мне начали угрожать.

— Старые грехи, — задумчиво произнес Дронго, — мы частоплатим по старым счетам. По какому номеру ты звонил?

Сарыбин назвал номер телефона.

Дронго записал. Убрал наконец пистолет. И сказал на прощаниезлополучному помощнику прокурора:

— Все, что ты мне сообщил сегодня, останется между нами.Никто никогда об этом не узнает. Но на будущее: не стоит уступать еще раз.Иначе потом просто превращаешься в проститутку, которую каждый может взять,когда ему захочется.

За деньги или бесплатно, это уже дело вкуса.

Он вышел из гаража, оставив Сарыбина одного. Теперь он зналнекоторые подробности этого загадочного дела. Но до разгадки тайны было ещедалеко.

Дронго остановил первую проезжавшую мимо машину и попросилотвезти его в отель «Балчуг». Был уже девятый час вечера.

Приехав в отель, он поспешил принять горячий душ, такуспокаивающий нервы.

Перед тем как войти в ванную комнату, он еще раз позвонил вномер Сигрид, но та снова не ответила. Когда он позвонил сенатору, послышалсяего уверенный гортанный голос, и Дронго положил трубку.

Набросив после душа халат, он снова позвонил Сигрид,по-прежнему никто не ответил. Это начинало его нервировать. Переодевшись, онотправился в сюит сенатора, который находился на одном этаже с Сигрид.Постучавшись сначала к Сигрид и не дождавшись ответа, Дронго прошел к сенатору.Тот открыл сразу, словно ждал его за дверью.

— Добрый вечер, — мягко поздоровался сенатор, — проходите,пожалуйста, как у вас дела?

— Сегодня лучше, чем вчера, — честно признался Дронго — выне знаете, где сейчас Сигрид?

— Не знаю, — Роудс удивился. — Я думал, она с вами.

— Она не приезжала в отель с самого утра? — встревожилсяДронго.

— Приезжала. Я видел ее после обеда. Даже спросил, как у васдела, и она сказала, что все в порядке. Она заказала мне билеты на Вашингтон.Но потом я ее не видел.

— Вы улетаете? — удивился Дронго.

— Да, — кивнул Роудс, — я думаю, так будет лучше.

— Что произошло? Вы не хотите больше расследовать дело вашейдочери?

— Я думаю, что она вполне могла не вписаться в тот поворот,— уклонился от ответа сенатор, избегая смотреть в глаза Дронго, — а чтокасается алкоголя, то эксперты могли просто напутать.

— И давно вы пришли к такому выводу? — холоднопоинтересовался Дронго.

Сенатор отвернулся. Прошел к мини-бару и, достав бутылочкувиски, плеснул себе в стакан.

— Думаю, так будет лучше для всех, — твердо сказал он.

— В чем дело, сенатор? — Дронго понял, что произошло нечтонеожиданное. — Что случилось, пока меня не было? Вы встречались с Магдой? Чтоона вам сказала?

— Она только подтвердила некоторые мои подозрения, —задумчиво ответил Роудс, — поэтому я не вижу необходимости в дальнейшемрасследовании.

Дронго покачал головой.

— Вы не правы, сенатор. Я не могу остановиться на полпути.Мне нужны веские основания, чтобы прекратить расследование.

— Это семейное дело, — твердо сказал Роудс, — я благодарювас за все, что вы сделали, и готов оплатить все издержки, связанные с вашимпребыванием в Москве. И прошу вас с этого дня прекратить всякое расследование.

— Но почему?

— Дело касается моей семьи. Позвольте мне не указывать вампричину…

Ошарашенный Дронго понял, что сенатор больше не скажет емуничего. Он стоял словно оглушенный. Можно было ожидать чего угодно, только нетакого неожиданного хода. Почему Роудс отказывается от дальнейшегорасследования? Что такого страшного он мог узнать вчера в американскомпосольстве, а сегодня от Магды? Может, ему сказали, что его дочь работала наамериканское правительство?

Но тогда тем более непонятно, почему он не хочет знать, какименно она погибла.

Чего-то Дронго не мог понять. Он чувствовал, что сместилиськакие-то акценты и произошло нечто странное, заставившее сенатора принять стольнеожиданное решение.

— Хорошо, — согласился Дронго, делая последнюю попытку, — ноя думаю, будет лучше, если вы побеседуете на эту тему со своим секретарем.

— При чем тут Сигрид? — отмахнулся Роудс.

— Тем не менее я прошу вас не принимать поспешных решений.Сначала вам лучше поговорить с ней. Возможно, она сумеет убедить вас немногоподождать.

Сенатор посмотрел на Дронго. Медленно покачал головой.

— Я достаточно зрелый человек, чтобы не менять своихрешений. Благодарю вас еще раз. Но эта тема закрыта.

— До свидания! — зло сказал Дронго, выходя из номера.

«Старый кретин, — кипел он от возмущения, направляясь в свойномер. — Если ему не нужно, то он вообще может бросить все расследование».Зачем ему нужны эти дурацкие тайны убитой девушки и погибшего эксперта? Онвполне может обойтись и без расследования этого грязного дела. Нужно найтиСигрид и объяснить ей все мотивы. Может, действительно, ей самой лучше поговоритьс сенатором и убедить его не спешить.