— Меня зовут Дэвид Лайонс. И я к вам по поводу взрыва.

Джессика подозрительно взглянула на мужчину. Неужели пришел просить денег, подумала она. Его имя отчего-то казалось знакомым, но где она его слышала?

— Слушаю, — ответила Джессика.

— В день взрыва я нашел вот это. — Лайонс достал блокнот с порванной обложкой и пятнами сажи. — В суматохе я просто сунул его в карман и забыл. Нашел, когда отдавал пальто старьевщику. Простите, что так долго не приходил. Сначала я не знал, где вас искать, а когда пришел сюда, мне сказали, что вы в отпуске. Я заходил много раз, хотел отдать вам его лично, ведь вы — директор фабрики. Нельзя было допустить, чтобы блокнот попал в плохие руки. Не знаю, чей он, но его содержание представляет чрезвычайный интерес, и это мягко говоря. Я его почистил, — добавил Лайонс.

Джессика расслабилась и улыбнулась. Протянула руку и забрала у него блокнот. Одного взгляда на почерк на первой странице хватило, чтобы понять: блокнот принадлежал Роберту.

— Спасибо, что принесли блокнот. — Она помолчала. — Пройдемте в мой кабинет.

Они сели за стол, и Джессика спросила:

— Почему вы решили, что написанное здесь представляет «чрезвычайный интерес»?

— Эти формулы, — Лайонс указал на блокнот, — ничего подобного я никогда не видел и не встречал ни в одной книге.

— Неужели? А вы химик, мистер Лайонс? — нахмурилась Джессика и спросила: — А почему ваше имя кажется таким знакомым? Уверена, мы не встречались, за исключением того дня.

— Я химик, можно даже сказать, специалист. А мое имя вам знакомо, потому что в день взрыва я шел на встречу с вами. Вы назначили мне собеседование на должность ассистента в лаборатории, но теперь это, само собой, уже неактуально.

Его слова всколыхнули воспоминания о роковом дне.

— Конечно! Вот почему вы были в костюме и галстуке! Рада, что мы это выяснили. А теперь расскажите подробнее об этих формулах и что в них особенного.

— До войны я несколько лет работал в фармацевтической промышленности. Формулы из блокнота — кажется, это испытания новых лекарств. Если испытания окажутся эффективными, разработчики озолотятся, поэтому я рад, что записи не сгорели. Я принес их вам, решив, что вы знаете, чей это блокнот.

— А многие оставили бы блокнот себе и сами занялись бы созданием этих лекарств, — заметила Джессика.

Лайонс ужаснулся:

— Это же воровство.

Джессика задумалась.

— Если эти формулы на самом деле эффективны и я решу пустить их в разработку, мне понадобится технический консультант. Оставьте свой адрес, и обещаю, что в первую очередь предложу эту работу вам.

— Вы очень любезны, миссис Бинкс.

Джессика вручила ему лист бумаги и шариковую ручку. Лайонс нацарапал адрес.

— Телефон тоже оставьте, — добавила она, — вдруг вы мне срочно понадобитесь.

Он невесело улыбнулся:

— Телефона у меня нет. Я снимаю однокомнатную квартиру.

— Значит, вы холост?

Он скривился.

— За пару месяцев до войны я женился, но меня отправили воевать за границу, и все изменилось. Пять лет сражался за короля и страну, а когда вернулся, жена встретила меня с годовалым малышом на руках. Я взял и ушел.

— Ох, простите. Представляю, что вы чувствовали.

— Я считал ее ангелом. Теперь же жду не дождусь, когда дьявол приберет ее к себе.

Джессика попробовала отвлечь посетителя от болезненной темы неудачного брака.

— Мистер Лайонс, мне нужно все обсудить с другими директорами. Но у меня такое предчувствие, что скоро мы с вами свяжемся, хотя пока это только планы.

Джессика и Лайонс пожали друг другу руки. Глядя, как мужчина уходит, она задумалась, не зря ли обнадежила его. Убедить остальных, особенно Саймона Джонса, возможно, будет не так-то просто. Но Джессика умела убеждать мужчин встать на свою сторону.

Следующий совет директоров, состоявшийся через месяц, начался с шокирующих, но хороших новостей.

— Есть одно предложение, которое, как мне кажется, стоит рассмотреть, — сказал Сонни, и Джессика уставилась на него, на секунду подумав, а не телепат ли ее коллега. Но потом отбросила эти мысли.

— Странное совпадение, — произнесла она, — я как раз собиралась сказать то же самое. У меня тоже предложение, которое я хотела представить на ваше рассмотрение.

— Идеи как автобусы, — пробормотал Саймон, — ждешь одного, его все нет и нет, а потом приходят сразу два.

Джессика и Сонни улыбнулись замечанию Саймона, но им обоим не терпелось рассказать о своих идеях, и они не желали больше ждать.

— Давай сначала ты, Джессика, — предложил Сонни.

Та порылась в портфеле и достала блокнот, который принес Дэвид Лайонс. Объяснила, откуда он и как оказался у нее.

— Эти формулы, несомненно, работа Роберта, но их нужно проверить и зарегистрировать в патентном бюро, прежде чем начинать планировать разработку лекарств. И даже тогда мы не сможем вывести их на рынок: возможно, понадобятся клинические испытания. При всем этом, считаю, нам стоит заняться этим проектом. Я проверила этого Лайонса; он говорит правду — по крайней мере, по поводу своих прошлых мест работы. Я также показала одну из формул профессору химии из Университета Лидса, и тот подтвердил, что она рабочая. Но сначала хотелось бы узнать ваше мнение. Я прекрасно понимаю, что моя способность к оценке сейчас может быть необъективной, однако, если я права, можно ли представить более достойный памятник жизни и работе Роберта?

Они обсудили предложение, но не пришли к единому выводу. Саймон посоветовал сначала выслушать идею Сонни.

— Вообще-то, идея не моя, — ответил он. — Это Марк придумал, провел предварительные изыскания и подготовил предложение. Проблема в том, что он не может пустить идею в разработку, так как у него нет финансирования. Вот что он задумал…

Сонни описал план Марка по входу в зарождающуюся отрасль по изготовлению синтетических волокон.

— Сейчас